– О, она все умеет, – охотно отозвался продавец. – Вы будете довольны. Она ходила с караваном, а в степи нужно все уметь. Дьявол не придумал еще такой работы, с которой не справится рабыня каравана. Посмотрите, какие сильные у нее руки и ноги. Стальные мышцы, ни капли жира. Она очень выносливая. Может бежать, держась за стремя, целый день. Может неделю не есть.

    – Ходила с караваном, говоришь? Много повидала? – один воин взял ее за подбородок, поднял лицо, внимательно посмотрел в глаза. – Ты была в Бахане?

    Дора кивнула, продолжая смотреть воину прямо в глаза. Взгляд в упор – единственное оружие, которое у нее оставалось. За грубое слово можно получить плеткой по ребрам, за дерзкий взгляд – в худшем случае оплеуху. Но дерзкая рабыня может не приглянуться покупателю. Тогда впереди будет еще одна ночь с хозяином. Еще один шанс.

    – Нет города от океана до океана, где бы она не была, благородные чужеземцы. Нет караванной тропы, которой бы она не знала.

    – Что ты умеешь? – спросил второй воин.

    – Ухаживать за вьючными лошаками. Паковать грузы, столько, сколько лошак сможет снести. Вести хозяйство в доме не умею.

    – Вы видите, она очень честная, – подхватил продавец, чтоб исправить впечатление, – Ей не нужно приказывать, достаточно объяснить один раз. Вы можете доверить ей любые ценности. Можете поставить перед ней кувшин воды, она умрет от жажды, но не притронется к нему без вашего разрешения.

    – Умрешь? – с интересом спросил воин.

    – Выпью все до капли. Какая польза хозяину от мертвой рабыни.

    – Видите! – вскричал продавец. – Где еще благородные чужеземцы найдут такую честность? Такую рассудительность!

    Воины с улыбкой переглянулись.

    – Вы не верите? Проверьте ее. Я без колебаний доверю ей свой сундук с деньгами.

    – Ладно, старик, сколько ты хочешь за эту кучу добродетелей?

    – По счастливой случайности хозяин этой рабыни сейчас как раз в моей палатке. Вы сами сможете договориться о цене, – продавец скрылся за пологом, и через секунду из палатки вышел Телим. Дора трагически свела брови, приоткрыла рот и не сводила глаз с его лица. Жалобный и одновременно осуждающий взгляд.

    – Двадцать пять золотых, – твердо произнес Телим. Один из воинов присвистнул, рот Доры округлился от удивления. Продавец надвинул на глаза тюрбан, застонал и скрылся в палатке.

    Видимо, хозяин передумал меня продавать, – решила Дора, – и теперь высокой ценой пытается отпугнуть покупателей. – Опустившись на колени, она схватила его руку и прижала к губам. Телим дернулся, будто его ужалила змея.

    – Двадцать пять монет? – протянул второй воин, обошел Дору кругом, провел пальцем по шрамам от бича на плечах. – За такие деньги я могу купить дюжину тех, – мотнул головой в сторону рабынь черной работы.

    – Она и стоит дюжины, – ответил Телим.

    – Пять золотых, – предложил воин.

    – В прошлый раз меня продали за три, – вставила Дора.

    – Да, семь лет назад она стоила три. Но сейчас она стоит двадцать пять, и я не торгуюсь.

    – Благородные воины, я не стою таких денег, – опять влезла Дора и почувствовала, как рука Телима легла на ее затылок.