|
Ирина Анатольевна нашла подход и к самой Даше, которая из-за резких перепадов настроения и демонстративной позиции «что хочу, то и делаю» нередко досаждает учителям. Летом, пока мы два месяца жили на море, Даша немного подтянула математику, русский язык, английский. Занималась, конечно, неохотно, «со скрипом». До сих пор огромное нежелание учиться, которое происходит от страха, что у нее ничего не получится, и от несформированной привязанности к нам, осложняет жизнь. Но я верю, что постепенно это можно будет исправить. К счастью, есть увлечения, которые помогают. Даша с удовольствием ходит на танцы. Осенью занималась в Московской школе радио, куда ее пригласил известный радиоведущий Александр Ветров, за что ему огромное спасибо. Был у нас счастливый период, когда Даша, казалось, уже прижилась, адаптировалась и говорила, что скорее всего останется жить с нами, а с мамой будет общаться по выходным. Мы с радостью поддержали такое решение. Но потом ситуация резко осложнилась. Боюсь, сегодня Даша разрывается между двух огней, и это очень сильно отражается на жизни нашей семьи. Пока или, того хуже, если не сформируется привязанность, будет очень нелегко. Внешних же причин нестабильности и нового витка адаптации, думаю, как минимум три. Во-первых, недавно умерла бабушка Даши, и она тяжело перенесла эту потерю. Мы с ней были на похоронах, общались там с большим количеством родственников и, к сожалению, узнали немало болезненных подробностей о семье. Во-вторых, недавно из тюрьмы вышел старший брат Даши, за которого она сильно переживает. И третье – в нашей семье появился еще один ребенок.
Пока в течение трех месяцев я приезжала за Дашей в детский дом, успела познакомиться там еще с одним подростком, Гошей. Точнее, это он проявил инициативу и в один из дней сам подошел к нам с Дашей. Сказал, что прочел мою книгу об усыновлении, чем немало меня удивил – подростки в детских домах читают еще реже, чем их «домашние» сверстники. Оказалось, что Гоша пишет стихи, я предложила общаться в социальной сети, мы обменялись контактами. Для ребенка, который всю жизнь с рождения провел в детском доме, Гоша оказался на редкость коммуникабельным и доброжелательным молодым человеком. О его истории ему самому известно не слишком много – отец умер за несколько месяцев до его рождения, а мама написала отказ. В семье к тому времени уже было два старших ребенка. Искать кровную семью Гоша пока сам не хочет. Когда большая Даша стала частью нашей семьи, Гоша начал приезжать в гости по выходным. Ему было тогда почти 16, и его отпускали из детского дома одного – он просто писал расписку, что поехал туда-то, вернется во столько-то. Воспитатели всегда звонили мне, убеждались в том, что он успешно добрался до места, и просили проследить, чтобы вовремя выехал назад. У Даши в тот период адаптация была в самом разгаре, собственно, как и ревность. О том, чтобы 16-летний Гоша стал ее братом, она даже слышать не хотела и начинала демонстративно хлопать дверями, когда он появлялся в доме. В общем, с Гошей мы продолжали общаться, учились помогать по хозяйству, обменивались рассуждениями о жизни, но как быть дальше, я не знала. С одной стороны, теоретически мы могли бы его принять, а с другой – сочетание двух непокорных девиц сложного возраста с молодым человеком, тоже весьма изобретательным на разные фокусы, могло в два счета порушить нашу семью. Я решила, что не буду торопить события и пока останусь для Гоши просто наставником – человеком, который поддержит, подскажет, придет на помощь. К концу весны стало ясно, что девятый класс он не окончит – к ГИА его не допустили за пропуски и плохую успеваемость. На базе восьмого можно было пойти учиться только на повара, чего он категорически не хотел. Я начала искать училище, которое приняло бы его на коммерческой основе, на желаемую в тот момент специальность – парикмахера. Мы готовы были оплачивать его обучение. Параллельно, чтобы отвлечь подростка от неконструктивных идей, я предложила Гоше писать книгу о его детдомовской жизни. |
