Сантеро с трудом сдержал стон.

Адам предполагал, что по дороге на казнь он будет молчать, полностью погружённый в собственные мысли, ведь, когда нечего терять, всегда есть, что вспомнить, чему улыбнуться, о ком подумать… Однако присутствие в фургоне лысого спутало карты. Неизвестно откуда взявшийся адиген – он уже сидел внутри, когда конвоиры доставили Адама, – вёл себя совершенно по-хамски, а самое печальное заключалось в том, что Сантеро не понимал, боится лингиец или же действительно плевать хотел на приближающуюся смерть.

– Могу я узнать ваше имя?

– Нет.

– Нет? – изумился алхимик.

– Не вижу смысла.

– Но…

– К тому же мы приехали. Ушерец, ты веруешь в Господа?

– В последнее время моя вера несколько пошатнулась…

– Хватит бредить, – поморщился лысый. – Если веруешь, то скоро обретёшь бессмертие, если нет – станешь грязью. Выбирать тебе. – Деревянные, обитые жестью дверцы распахнулись, адиген важно вышел, зевнул и заметил стоящему справа приотскому офицеру: – Прекрасное место.

– Благодарю.

Фургон доставил приговорённых на залитую солнцем опушку густого смешанного леса. Всего несколько часов назад в Межозёрье шли жестокие бои с использованием огромного количества боевой техники, и Адаму казалось, что в ходе сражения они с землеройками перепахали всё, что только можно, однако именно этой опушке повезло уцелеть. Но война добралась и сюда.

– Вам придётся выкопать могилы, – сообщил землеройка.

А рядовой, подтверждая слова офицера, воткнул в землю две штыковые лопаты.

– И не подумаю, – отрезал адиген, брезгливо глядя на шанцевый инструмент.

– Но вы должны, – растерялся офицер.

– Я?! Должен? Ядрёная пришпа! Я даже обсуждать это не собираюсь!

– Я тоже не стану копать, – добавил Адам.

– Тогда мы вас повесим! – рявкнул опомнившийся приотец. – Веревка есть, а могила не понадобится.

Сантеро собрался высказаться в том плане, что именно к петле его и приговорили, но лысый опередил алхимика.

– Кто выкопает мне могилу? – осведомился помрачневший адиген, обращаясь к солдатам, и Адам с удивлением понял, что угроза подействовала: болтаться на веревке гордецу не хотелось. – Мне нужен землекоп.

В ответ раздались смешки.

Лысый повернулся к офицеру:

– Насколько я помню, моё имущество будет передано родственникам?

– Совершенно верно, – подтвердил приотец.

– Тому, кто выкопает мне могилу, я завещаю медальон! – Адиген снял с шеи золотой овал с изображением Доброго Маркуса и продемонстрировал его молниеносно заинтересовавшимся солдатам. – Даже в самой захудалой скупке за него дадут не меньше цехина.

– Я выкопаю, – подался вперёд один из рядовых.

– Отлично, доброволец, за работу. – Лысый сложил на груди руки. – И пошевеливайся, терпеть не могу лентяев!

Сантеро негромко выругался, поморщился, поймав на себе выразительный взгляд командующего экзекуцией офицера, и тоже взялся за лопату.