– Серьезно? – чуть насмешливо переспросила Маргарет, как будто получение дотаций на фильм – вопрос решенный. Впрочем, так оно и было, хотя Маргарет вряд ли догадывалась об истинной причине щедрости Федерико.

– Ничего еще точно неизвестно.

Кристабел старалась сохранять загадочный вид, пока наконец Маргарет не прыснула от смеха, раскусив ее розыгрыш:

– Пусть попробуют потом сказать, что я не приложила к этому делу максимум усилий. – Она бросила взгляд на часы. – Мне нужно скоро уходить.

– Что, свидание?

– Да, с няней, которую нужно отпустить в десять, – отшутилась Маргарет.

– Конкуренция между работой и домом?

– Какая конкуренция, что вы! Дочь у меня всегда на первом месте. – Маргарет быстро оглядела комнату и, понизив голос, добавила: – Вашему мужу удалось отделаться от Эндрю, и он направляется к вам. Да, видный самец, черт возьми.

«Самец», пожалуй, подходящее сравнение, согласилась Кристабел, но не в том смысле, который вкладывала в это слово Маргарет.

– Вы говорите об Эндрю или о Федерико?

– Вы меня разыгрываете?

Кристабел ничего не ответила, к тому же Федерико почти поравнялся с ними. Она инстинктивно сжалась в ожидании его прикосновения, у нее перехватило дыхание. Но, поняв, что опасность миновала, Кристабел понемногу пришла в себя.

– Федерико, ты уже знаком с Маргарет?

– Да, у нас состоялась содержательная беседа по проблемам маркетинга.

– Жаль, слишком короткая, – позволила себе легкое кокетство Маргарет.

– Это мы еще наверстаем, не так ли?

Как он умеет держаться с людьми! – невольно восхитилась Кристабел. Где надо – проявить живейший интерес и пустить в ход свое природное обаяние, ни на секунду при этом не ослабляя деловую хватку!

– Да, было бы очень интересно, – проворковала Маргарет и, извинившись, отошла.

Кристабел видела, как у выхода она обменялась несколькими фразами с Эндрю.

– Ты с ней дружишь? – спросил Федерико.

Кристабел не поддалась на мягкость его тона.

– У актеров редко может быть что-то общее с администрацией.

– Стало быть, сегодня вы впервые общались?

– Прикажешь дать тебе подробный отчет по каждому из присутствующих – с кем я беседовала, дружила, целовалась? – с вызывающей усмешкой осведомилась Кристабел.

– Поосторожнее, – мягко предупредил ее Федерико. – Ты рискуешь.

– Разумеется, все это не выходило за рамки моей работы, – не без злорадства уточнила Кристабел и с удовлетворением отметила, как у Федерико сузились глаза.

– В противном случае, – с расстановкой произнес он, – я без лишних церемоний посадил бы тебя на первый же рейс до Лондона, не обращая внимания ни на какие протесты, нарушения контракта и штрафы.

– Вполне в духе неандертальца.

– Желаешь язвить? На здоровье! Но предупреждаю: если ты и дальше будешь меня провоцировать, меня ничто не остановит.

Кристабел вздернула подбородок и смело встретила взгляд Федерико.

– О, в этом я имела возможность убедиться.

– Верно. Но ты вела себя, как дикая кошка, и в ярости швыряла в меня что ни попадя.

Тогда под рукой Кристабел оказался письменный прибор из горного хрусталя – чернильница, пресс-папье и изящные часы, украшавшие антикварный письменный стол Федерико. Позже, когда Кристабел пришла в себя, ей стало жаль этих красивых вещей и обшитой дубовыми панелями стены, о которую они разбивались, устилая осколками резной паркет. Теперь она со стыдом вспоминала о своей несдержанности.