Глава четвертая. Беспокойная зависть?

Дэм Прогрессор заранее себя настроил на фатальные последствия миссии, возложенной на Труммера. Стараясь заниматься текущими делами, внушал себе только одно:

«Чему суждено сбыться, от того не уйти!»

Поэтому и мысли не допускал, чтобы малодушно подсматривать за океаном да присматриваться, как смертный окончит своё бренное существование. Высшее, как говорится, – богам, ну а всё, что осталось, – простым людишкам. Сколько их умерло за тысячелетия? Сколько их исчезло, не оправдав возложенных на них надежд?.. Миллионы! И это только те, кто был отмечен особым, божественным вниманием.

И какая, спрашивается, разница, если какая-то жалкая единичка прибавится к этим миллионам? Если не к миллиардам!

Хотя, если оставаться до конца откровенным, Прогрессор сам себя незаметно обманывал. Потому что прекрасно осознавал: наблюдение за отправленным дипломатом ведётся самое что ни на есть скрупулёзное. И занимается этим сама Непревзойдённая, неожиданно воспылавшая какими-то чувствами к Труммеру и взявшая его не только под простую опеку фривольного толка. Она поверила в предварительные выкладки, сделанные Надариэлем, и перешла в лагерь рьяных болельщиков. Жаль, что по всем условиям (в том числе и недавнего спора между дэмами) нельзя было откровенно помогать любому смертному. Зато наблюдать не воспрещалось. Даже приветствовалось. Потому при отсутствии конечных результатов в том же споре победит тот избранник, который ближе всего приблизится к поставленной цели. Считалось, что все действия посланников будут засняты и зафиксированы в каждой мелочи.

Вот Азнара сейчас и фиксировала. И будет очень сильно расстроена, если Поль погибнет в самом начале своего опасного поручения. А если она будет расстроена, то сразу примчится поплакаться в жилетку своему единственному другу (если можно так сказать с большой натяжкой), единственному божественному собрату, с которым она в последнее время соизволила нормально общаться.

Примчится. Всё расскажет. Обо всём наплачется.

Но… Время шло, а Кобра так и не появлялась. Не беспокоила по внутренней, ментальной связи этого мира, доступной только дэмам. Если размышлять логически: раз не спешит с новостями, значит, всё в относительном порядке. Значит, Труммер пока жив и ещё как-то там трепыхается.

Но если коснуться проблемы с философской точки зрения, то гибель поощера могла как угодно отразиться на психике богини. Она умело скрывала свои чувства, точнее, всю глубину этих чувств. Но если допустить, что у неё это очень и очень серьёзно, то трудно себе было представить все последствия нервного срыва, который может накрыть Ревельдайну, понесшую непоправимую утрату. Она и так страшна в бешенстве, а если потеряет над собой контроль? Если опустится до крайностей? Если перестанет нормально соображать и в порыве лихорадочной мстительности задействует крайние средства?

«И дался же ей этот Труммер?! – всё больше и больше раздражался Прогрессор. – Словно других самцов в ДОМЕ и в иных мирах мало! Знал бы, что так получится с этим выскочкой, давно отправил бы его на учёбу куда-нибудь к чёрту на кулички. На ту же Землю, например! Там бы его Кобра и за сотню лет не отыскала бы! – Чувствовал свою вину, а потому досадовал ещё больше: – И кто меня за язык дёрнул похвастаться этим парнем? Ещё лучше: следовало его вообще не выделять среди остальной массы смертных… Где спала моя хвалёная интуиция?.. Неужели стареть стал?.. Надо срочно поесть пиняссы! Взбодриться! А то мысли какие-то пораженческие появляться стали. Долой!»

Так он себя накрутил и отвлёкся ещё на полчасика. Даже знаменитого плода откушал, поднимающего дэмам настроение и повышающего потенцию. Но затем возросшее либидо сыграло злую шутку с Прогрессором. Он стал прикидывать, вспоминать фавориток, с которыми захотелось бы расслабиться, и опять вернулся мыслями к Кобре:

«Не с кем даже толком развлечься!.