— И какова Ровена! Ну-ка отойди, дай поглядеть, — сказал Питер.

Ровена отступила на шаг, беспокоясь, что толпа наблюдает за ней, в том числе и несколько сторонников Джилберта Она разволновалась, заметив дружеский взгляд Питера Кеннеди. И тут же изобразила сияющую улыбку.

— Дух захватывает, — признался Питер после паузы, показавшейся ей вечностью. — Джеймс, а тебе, дьявол, везет.

Дрожь восторга пробежала по Ровене. Кажется, он говорит искренне.

— Ну что, дорогой, пойдем, у них дела, — улыбнулась Топаз. «И у нас тоже, — подумала она. — Где-нибудь, где потемнее и безлюднее».

— Это точно, — сказал Питер, ласково сжав ее руку. Он кивнул Ровене. — Но попозже нам надо будет встретиться с мисс Гордон. Я принял решение.

— Пошли, Ровена, выпьем шампанского, — предложил Джеймс.

Топаз веселилась вовсю. Гремела музыка, еды полно, и рядом Питер, как же не наслаждаться! Они побывали в видеозале, у прорицателя, у графолога, сказавшего, что Питеру можно доверять и на него надеяться, а у Топаз он обнаружил отличное чувство юмора.

— Интересно, а почему не предсказывают ничего плохого? — размышляла потом Топаз.

— А в тебе нет ничего плохого, — засмеялся Питер. Они наткнулись на совершенно пьяную группу соотечественников Топаз, которая безуспешно попыталась научить Питера песне «Звездный флаг» и танцевать щека к щеке под музыку камерного квартета.

— Ну наконец-то тебе понравился один американский обычай, — пошутила Топаз.

— О, мне много чего правится американского. — Питер Кеннеди запустил руку под платье Топаз.

Потом целовал ее у костра, а она чувствовала, как ее захлестывает неподдельное счастье. Когда она отчаянно билась в Нью-Джерси, пытаясь привлечь к себе внимание семьи, добиться популярности в школе, что-то сделать в жизни, она и не мечтала о таком. Здесь у нее друзей — не счесть, и англичан, и американцев. Она возглавляет студенческую газету, у нее есть лучшая подруга, на которую можно полностью положиться, и парень, в которого она по уши влюбилась.

— Ты для меня целый мир, — сказала она, еле дыша, когда они перестали целоваться.

Питер ласково погладил ее по волосам.

— Ты невероятная, — сказан Питер.

Она более невинна, чем кажется.

— Пойдем внутрь. Мне надо найти Ровену, и я не хочу, чтобы ты здесь простудилась.

— Хорошо, — согласилась Топаз, с обожанием глядя на Питера.

Ему такой взгляд не понравился. Почему она смотрит на него так преданно? Он же не отец ей в конце концов.

Смех. Улыбки. Аплодисменты. Шутки. Ровена включила автопилот. Уже три часа она выслушивает всякую чепуху, уши вянут от комплиментов — какая она сегодня потрясающая, но Ровена держалась стойко.

Всем женщинам-политикам приходится терпеть то же самое. Мужчинам куда проще, не надо надевать туфли на высоких каблуках.

— Хочешь пить? — Крис Джонсон через толпу новичков пробирался к ней.

Крис был в ее команде, умный, хороший парень с гривой каштановых волос, придававших ему сходство с молодым Альбертом Эйнштейном.

— О, ты просто спас мне жизнь, — с благодарностью сказала она, глотнув освежающего напитка. — Как там дела?

— Все о'кей, — закивал он. — Наши наливают двойную дозу…

Ровена улыбнулась. Такая щедрость — старый способ добиться популярности у избирателей.

— Не мои же деньги, — хором сказали они с Крисом и рассмеялись.