Я заказал горячей воды. Кровать с резной позолоченной спинкой, укрытая красным бархатным покрывалом, была роскошна. В номере я обнаружил кресло, небольшой письменный стол, кладовку для чемоданов и вместительный платяной шкаф. Небольшая гардеробная была обставлена хорошо, хотя и старомодно, там висело огромное зеркало в человеческий рост. Ожидая, пока принесут воду, я достал из несессера бритву, зеркальце и пакет с кокаином. Впервые за целый месяц я мог насладиться своим порошком в уютной и приятной обстановке. Красивый мальчик принес мне воду и чистые полотенца, и вскоре я почувствовал себя возрожденным. Я надел чистую рубашку, элегантный темно-коричневый костюм-тройку и привел в порядок волосы. Теперь я снова стал самим собой – полковник М. А. Пьят, бывший офицер 13‑го полка донских казаков, ученый и светский человек.

Я как раз распаковал вещи, когда в дверь постучали. Поправив галстук, я отворил. Это оказался всего лишь посыльный с запиской от миссис Корнелиус. «Добро пожаловать на берег, Иван. Жаль, что не могу показать тебе окрестности, но я знаю, что ты и сам прекрасно справишься. Увидимся через несколько дней. С любовью, Г. К.».

Я был разочарован. Несомненно, она навещай своего француза. Но я не унывав У меня теперь появилась возможность посмотреть город, прежде чем мы отправимся в Англию в «Восточном экспрессе» или на корабле. Я, конечно, надеялся пообедать с миссис Корнелиус, но утешился: вскоре я буду обедать с ней в Лондоне так часто, как только пожелаю. Вот что казалось по-настоящему важным – наконец-то я попал в настоящую, подлинную столицу. Не возникало явной угрозы вражеского вторжения – полиция пяти союзных государств охраняла мир и порядок. В Константинополе мне были доступны все мыслимые формы наслаждений. Я вспомнил старую поговорку: здесь мусульманин забывал о своих добродетелях, а европеец открывал новые грехи. Нет ничего более волнующего, чем вид города, который только что вернулся к жизни после войны. Мужчины и женщины сгорали от нетерпения – они хотели жить полной жизнью. Из одного только окна своей комнаты я мог разглядеть десятки ресторанов, небольших театров, кабаре. Еще не настало время ланча, а в кафе уже звучала музыка. Светлокожие молодые люди в мундирах бродили туда-сюда по Гранд рю, обнимая смеющихся турецких девочек, скинувших свои чадры. Все казались такими беззаботными! Я никогда не сумел бы вновь испытать тот восторг, который открылся мне в Одессе в годы юности, но Константинополь, по крайней мере, напоминал о давних радостях. Именно здесь я впервые обнаружил удивительную способность – во всех крупных городах я чувствовал себя как дома. Мне требовалось всего несколько часов, чтобы изучить главные улицы, несколько дней, чтобы обнаружить лучшие рестораны и бары. В космополитичных городах существует общий язык, а обычная речь зачастую не нужна. Людям нравится покупать и продавать, обмениваться идеями, отыскивать новые художественные впечатления и сексуальные приключения. Трудность торговли – сама по себе превосходный стимул. Это касается и беднейших граждан, и зажиточных. Только самым богатым, кажется, знакома скука, которая охватывает меня, например, в сельской местности, но таким людям везде скучно – им нечего купить и нечего продать, им ничто не угрожает, кроме самой скуки. С превеликой радостью я услышал на Гранд рю де Пера русскую речь. Здесь говорили на французском, английском, итальянском, даже на идише, греческом и немецком. Кровь бурлила в моих венах – я оказался в естественной среде обитания и почувствовал удовольствие, которым сопровождалось внезапное возрождение моего прежнего «я». Слишком долго я жил, во всем себя ограничивая. Теперь я снова выйду в элегантной одежде на настоящие роскошные улицы.