– Я тоже. Если вам что-нибудь еще понадобится, прошу вас, не смущайтесь, обращайтесь ко мне.

Даг еще раз поблагодарил его и долго смотрел, как он удаляется большими шагами. Симпатичный кюре. Теперь визит к доктору. Даг задержался в телефонной кабинке, расписанной непристойностями, чтобы полистать старую телефонную книгу, половина страниц которой была вырвана. К счастью, буква «Д» сохранилась. Он сразу нашел адрес и номер телефона Джонса. Дел-то – десять минут пешком. Ни к чему лишние траты.

«Ну прямо реклама французского флага», – подумал Даг, приближаясь. Он прочистил горло. Сидящий в кресле-качалке мужчина повернул к нему голову. Пышные седые волосы падали на плечи, а тщательно подстриженные и расчесанные белые усы ярко выделялись на покрытом красными пятнами лице.

– Вас приглашали? – осведомился он хрипловатым голосом.

Шутник. Даг с размаху бросился в воду:

– Не совсем. Позвольте представиться: Даг Леруа, детективное агентство «Мак-Грегор». Я пришел к вам по весьма конфиденциальному делу.

– Если вы продаете пылесосы или мобильные телефоны, можете убираться к чертовой матери.

Похоже, интервью обещает быть приятным. Даг сделал шаг вперед.

– Я не коммивояжер и не представитель фирмы. Позволите сесть?

– Нет. Buggeroff!

«Пошел вон!» Исключительно радушный прием! Даг решил, что самым уместным будет тон сержанта-инструктора:

– Повторяю: не собираюсь вам ничего продавать. Я частный детектив и имею полномочия вести дела мадемуазель Дюма, дочери Лоран Дюма, которая покончила с собой на Гран-Маре в семьдесят шестом году.

У Дата сложилось впечатление, что он бесконечно повторяет одну и ту же фразу, которая падает в пустоту. Прежде чем ответить, пожилой мужчина отпил изрядный глоток синего пойла.

– Тысяча девятьсот семьдесят шестой год. Twentyyears. Это было давно, двадцать лет назад. Сейчас я на пенсии.

– Но ведь это вы занимались тогда этим делом?

– Возможно. Вас это не касается.

Он до краев налил себе стакан напитка и опустошил его одним глотком, затем вытер усы тыльной стороной ладони.

– Сейчас водка не та, что раньше. Полное дерьмо. Француз?

– Нет, я американец.

– Marines? – поинтересовался он, указывая пустым стаканом на татуировку Дата.

– Да. Если вы предпочитаете, можем говорить по-английски.

– Idon'tcare. С какой стати американский частный детектив интересуется самоубийством двадцатилетней давности?

– Вопрос о наследстве. Кажется, у этой Лоран Дюма имелась дочь.

– Девчонка лет четырех-пяти, да, – бросил Джонс, прежде чем сообразил, что лучше бы ему промолчать. Он прикусил губу. – Ладно, вы меня достали. Сбросить бомбы! – внезапно прокричал он, наклоняясь вперед.

«С удовольствием засадил бы тебе какой-нибудь „В-52" в задницу», – подумал Даг.

– Кто выдавал разрешение на захоронение?

Дрожащая рука схватила бутылку. Стакан долго наполняется, затем опорожняется. Процедура вытирания усов. И наконец после долгого молчания:

– К этому разрешению не может быть никаких претензий, nothing,nada!

Какая муха его укусила? Даг приблизился еще на шаг, пытаясь его успокоить, но старик пролаял:

– Отойдите. От вас воняет потом, я этого не люблю.

Эта старая развалина напоминала карикатуру на колонизатора. Даг, несмотря ни на что, ему улыбнулся.

– Послушайте, сэр, я пришел сюда не нападать на вас и не оскорблять. Ваш адрес мне дал отец Леже.

– Thatdickhead? Совсем спятил со своими старыми святошами… Садитесь, вы заслоняете мне солнце.