У Верити Фокс перехватило дыхание, когда Грег стащил с нее через голову платье и, наклонившись, взял в рот нахально торчащий, набухший сосок. Они сидели в прохладной, плотной тени от густых грейпфрутовых деревьев, а всего в ста метрах от них люди купались в море. Когда он мягким движением уложил ее на одеяло, она застонала.

Подняв голову, чтобы поцеловать его, она обхватила его за шею и нетерпеливыми руками потянула на себя. Виляя бедрами, она освободилась от трусиков, а он стащил с себя брюки. Верити вновь застонала, когда он коленями раздвинул ей ноги. Это был глухой, чуть слышный звук, в котором угадывалось ее нестерпимое желание. Они оба вскрикнули в тот момент, когда их тела соединились, — теперь они пребывали в своем, принадлежавшем только им двоим мире, а густая листва скрывала их от посторонних взглядов. Когда Верити длинными, гибкими ногами обвила его бедра, он тихо заворчал от испытываемого наслаждения. Пот градом катил у него по спине. Она руками сжимала его ягодицы, зубами тихонько кусала его за ухо, и он весь дрожал, приближаясь к заветной черте ошеломляющего экстаза. Глядя на крону деревьев у нее над головой, Верити своим напрягшимся, как пружина, телом все сильнее ощущала заливающий ее поток наслаждения. Она вся извивалась, выгибая спину, и ей казалось, что еще никогда она не чувствовала всю полноту жизни так, как в эту минуту.

Последние несколько Недель, проведенных с Грегом, наполнили смыслом жизнь Верити. Неважно, сколько еще протянется их связь. Непрошеные, благодарные слезы медленно скатывались у нее по щекам, и она, совсем их не замечая, с улыбкой на губах лежала на одеяле, чувствуя на себе тяжесть его большого тела. Она молча гладила его намокшие волосы, отбрасывая влажные пряди со лба. Грег, печально вздохнув, медленно откатился в сторону. С пляжа до них доносились веселые крики и смех отдыхающих, и он не мог сдержать улыбки. С какой безрассудностью он утратил осторожность! Это было ново для него, и первый опыт ему понравился.

— Я умираю с голоду, — признался он, возвращаясь от возвышенного к жизненной прозе. И засмеялся, когда она, поддразнивая его, притворно застонала. Он сел, пододвинул ближе сумку. — Чего изволит мадам? Цыпленка?

— Кажется, я своим поведением вполне его заслужила, — улыбнулась Верити.

— Да, да, более чем. Вот тебе ножка в награду!

Верити со счастливым видом принялась жевать.

— Я могла бы остаться здесь навсегда, — мягко сказала она. Грег смотрел на ее обнаженное тело, кожа у нее еще не остыла, волосы на голове сбились, в руке она держала надкусанную ножку. Его с головы до ног заливал поток любви и нежности. Никогда прежде он не переживал таких сильных эмоций.

— Я тоже, — пробормотал он и, дотянувшись до нее губами, поцеловал в грудь. Но стоило Верити бросить взгляд на часы, как все вокруг нее потемнело, словно на яркое солнце набежала грозовая туча.

— О Господи, ведь я же опаздываю. Мы встречаемся с Гордоном.

— Гордон? — переспросил он, вскинув голову.

Верити уже равнодушно смотрела на ножку — аппетит тут же пропал.

— Гмм. Разве ты его не помнишь? Ну, тот врач, специалист по заболеваниям крови.

— Помню, — ответил Грег, прищурившись. — Это человек с научными записями.

— Да. Но только на сей раз я должна передать ему свои записи. Правда, я оставила их на теплоходе. — С печальным выражением на лице, чтобы поскорее загладить свою вину, она, пожав плечами, сказала: — Прости меня, пожалуйста.

Стараясь выглядеть невозмутимым, Грег кивнул.

— Ладно. В таком случае нам пора на теплоход. Первый катер отправляется из бухты в два.

Верити, натянув через голову платье, вскочила на ноги. Ее качнуло. Какое легкомыслие! Она протянула руку, чтобы опереться на него.