Дина сделала вид, что ничего не слышит, и продолжила смотреть на противоположную стену, где висела красивая картина, изображающая штормовое море.

– Знаешь, братец, – сказала она, слезая со стола и совершенно забыв о присутствии Фила. – Пошел ты со своими провокациями. Вот возьму и на самом деле отправлюсь жить в лес. Или попрошусь в Вертинию. В ряды ополчения. Там сильные маги нужны. Буду жить в землянке или в какой-нибудь палатке. Все лучше, чем рядом с такой язвой, как ты.

И ушла, тихо прикрыв за собой дверь.

Ник смотрел ей вслед, только сейчас понимая, что перегнул палку. Ведь они все-таки в этой стране совсем одни и должны поддерживать друг друга, помогать…

– Вы всегда так общаетесь? – спросил Филипп.

– Почти, – честно ответил Доминик. – Только обычно наши перепалки заканчиваются взаимными магическими подзатыльниками, и на этом мы расходимся по своим углам.

– Тебе нравится ее злить? – снова поинтересовался светловолосый виконт, отворачиваясь от своих записей и с любопытством глядя на нового соседа по комнате.

– Очень, – улыбнулся тот. – Она такая забавная, когда злится, но главное – не переступать черту. Иначе ничего не уцелеет. В гневе моя сестренка пострашнее самого жуткого урагана. Знаешь, а я даже рад, что здесь магия не действует…

И тут взгляд Доминика стал настороженным.

– Слушай, Фил, ты что, глаз на мою сестру положил?

– А что, если и так? – поинтересовался Филипп, но голос его при этом звучал абсолютно равнодушно. – Или у нее уже есть жених? Этот… как вы его называли… Малыш Деми, кажется?

– Малыш Деми – это ее любимая больная мозоль, по которой я обожаю топтаться, – весело ответил Ник. – Она его с детства невзлюбила, и до сих пор у них очень прохладные отношения, основанные на взаимной ненависти. Так что нет, женихом моя сестренка пока не обзавелась. Но на это много причин, и первая – ее нежелание. Как ты слышал, она угрожает уйти из дома, если ее будут принуждать к браку, и что хуже всего, обязательно это сделает. У нее для этого хватит глупости.

Фил сдержанно улыбнулся и снова вернулся к своим записям, будто подчеркивая, что больше разговаривать не желает. Ник уже понял, что этот человек особой общительностью не отличается, но он хотя бы смотрел без презрения. Да и слушал внимательно, и вообще… Куда приятнее делить комнату с таким соседом, чем с кем-то вроде тех куриц, с которыми придется жить Мелкой. Хотя лучше бы им ее не злить. А то еще неизвестно, что она может выкинуть. С нее станется отложить свою месть до лучших времен, а уж врагов своих она никогда не забывает. В этом она явно пошла в мать, о чьей мстительности и принципиальности было известно далеко за пределами Карилии.

Эх, знали бы эти девицы, кого к ним подселили, – ходили бы перед Диной по струнке.

* * *

Саму Динару в это время одолевали совсем другие мысли. И если до возвращения в комнату ее переполняли злость и обида на брата, решившего в очередной раз над ней поглумиться, то стоило оказаться у себя, как она и думать об этом забыла. А все потому, что теперь соседки вели себя удивительно приветливо. Даже пригласили выпить с ними чаю, угостили вкусными пирожными. И вообще старательно делали вид, что они втроем – лучшие подружки.

Дина прекрасно осознавала, что это неспроста. И пусть собственное самолюбие говорило, что двум клушам просто кто-то промыл мозг и они одумались, то природная настороженность старательно отыскивала подвох.

Правда, спустя пару часов такого теплого общения Динара даже умудрилась проникнуться к соседкам симпатией.