Ее глаза внимательно изучали его лицо.

Ну вот, а теперь уже невежливы вы, сударыня, мысленно усмехнулся Карл. Разве может добропорядочная девушка так открыто смотреть на мужчину?

– Что такое Фестиваль? – спросил он. Слово было ему знакомо, но он не заметил, чтобы город готовился к празднику. – Здесь будет карнавал?

– Вы что же, не знаете? – В ее голосе прорезались нотки уже не удивления, а самого настоящего… ужаса? Пожалуй, что так. Но самое интересное, что нечто, подобное испугу, заставило напрячься при его словах и служанку, как раз выставлявшую перед Карлом миски с едой и кувшин с вином.

– И о чем же я не знаю?

– О Фестивале, – тихо сказала Дебора и опустила глаза. – Вам… вам должны были сказать об этом еще при входе в город.

Вот как? Любопытно. О чем же забыл мне сказать тот лейтенант?

– Итак, – сказал он вслух. – Что же это такое, ваш Фестиваль?

Дебора, очевидно, справилась со своим волнением, но в ее взгляде читалось теперь участие.

– Раз в году… – Она говорила внешне спокойно, но Карл чувствовал, что за произносимыми девушкой словами скрывается нечто очень серьезное, с ним, Карлом, однако, впрямую не связанное. Несомненно, имелось здесь что-то другое, очень личное, важное именно для самой Деборы. – Раз в году Шесть Семей объявляют Фестиваль. Это единственная возможность постороннему войти в Семью. Все, кто пришел в город в этот день, смогут принять участие в испытаниях. Прошедший испытание будет принят одной из Семей. Остальные могут попробовать наняться в дружину или стать гвардейцами – Семьи охотно берут на службу опытных бойцов, – но тот из чужаков, кто до следующей полуночи останется не при деле, будет обращен в рабство. Таков закон. А вы… Быть может, если вы не зря носите меч, вы все-таки смогли бы…

– Не расстраивайтесь, Дебора, – успокаивающе улыбнулся Карл. – Все как-нибудь устроится. До следующей полуночи еще так много времени!

Он налил себе вина, сделал глоток и спросил:

– А вы? В какую Семью хотите попасть вы?

– В любую, – тихим и каким-то неожиданно безжизненным голосом ответила Дебора. – Спокойной ночи!

Она встала из-за стола и ушла не оборачиваясь.

Какие ужасные тайны скрывает твое сердце, девушка? Он проводил ее взглядом до крутой лестницы наверх и принялся заеду.

4

Утро оказалось таким же солнечным, как и накануне. День обещал быть теплым и ясным. Карл проснулся, что называется, с петухами, хотя петухов в Семи Островах, к его удивлению, не оказалось. Зато, когда он открыл маленькое затянутое промасленной бумагой окно своей комнаты, вместе со свежестью и запахами печного дыма и моря легкий ветерок донес до него крики чаек. Карл постоял с минуту, подставляя лицо прохладному и влажному морскому ветру и рассматривая дома напротив. По его разумению, заглянуть к нему в комнату, спрятавшуюся под крышей, на третьем этаже гостиницы, было неоткуда. Поэтому, не одеваясь, он встал рядом с узкой кроватью, на единственном свободном пятачке своего временного жилья, и полчаса изнурял тело упражнениями, которые уже успели стать для него такой же рутиной, как способность дышать или необходимость посещать иногда отхожее место. Конечно, места в крошечной комнате было мало, к тому же он был в пути, поэтому Карл сократил список упражнений, с сожалением выбросив из него самые сложные, требующие времени и свободного пространства, но зато приносящие необыкновенную телесную радость. Затем он обтерся холодной водой из кувшина, воспользовавшись чистой тряпицей, которую всегда имел в дорожном мешке на такой именно случай, побрился тонким и острым ножом с костяной резной рукояткой, оделся и принялся за меч.