О том, что король к шуткам не был расположен, свидетельствуют два эпизода, совпавшие по времени с первыми же днями его правления. В первом из них речь идет об уже упоминавшемся нами священнике из Муры (Далекарлийская провинция) Якобе Буэтиусе, который осмелился подвергнуть сомнению целесообразность признания Карла совершеннолетним. Буэтиуса арестовали, привезли в Стокгольм, приговорили к смерти, которую заменили тюрьмой, и отправили его отбывать заключение в Нотебургскую крепость на Неве, из которой он вышел лишь в 1710 году, когда цитадель уже принадлежала русским и была переименована в Шлиссельбург. Второй случай тоже был довольно знаменательным и произошел с фельдмаршалом и померанским генерал-губернатором Нильсом Бъельке — тем самым, который был шведским послом еще при царе Алексее Михайловиче Тишайшем и которого царь посадил в тюрьму, как только объявил шведам войну в Ливонии. За должностные преступления, выразившиеся в критике стокгольмского двора и в слишком активной самостоятельной политике (чеканке денег и в некоторых других непозволительных «вольностях»), расшалившегося при попустительстве Опекунского совета семидесятитрехлетнего померанского правителя Бъельке обвинили в государственной измене и нарушении присяги королю. Ему, как фальшивомонетчику, полагалась смертная казнь, но казнить его король не стал, а помиловал, однако после помилования приказал сидеть безвыездно в своем родовом имении.

Впрочем, Карл не был кровожадным и старался придерживаться рамок закона, особенно когда дело касалось гражданских лиц, но в делах военных, воинской дисциплины и соблюдения морали он был крут и непреклонен, как и отец.

В то же время, когда окружной суд Дерпта запросил у короля разрешение на применение пыток в процессе дознания, король отклонил это ходатайство самым категорическим образом. «В темных делах лучше освободить виновного, чем наказать невинного», — заявил он юристам и судейским чиновникам. Правда, он не уточнил, как можно отличить темное дело от бесспорного, но ясно, что Карл XII в это время проявлял живой интерес к юстиции. Основным руководством для вынесения решений для Карла являлись Новый Завет и Пятикнижие Моисея.

Как-то на Госсовете рассматривалось дело о прелюбодеянии солдата Юхана Шредера, который, будучи женатым, завел себе на стороне любовницу — страшный грех и серьезное преступление в тогдашней Швеции. Карл XII потребовал для него смертной казни. Президент надворного суда Г. Фалькенберг пытался доказать королю, что данное преступление смертной казни не заслуживает ни по законам Швеции, ни по законам других христианских стран, но король был непреклонен и настоял на своем. А с другой стороны, Карл проявил снисходительность к кавалерийскому офицеру К. X. Хорду, пытавшемуся незаконным способом оформить брак с крестьянской дочерью. Поскольку родители Хорда не давали на этот неравный брак благословения, а церковь без этого брак не венчала, Хорд попросил обвенчать его с невестой одного драгуна. По всем законам Хорду и его невесте угрожала смертная казнь, но король встал на сторону обвиняемых на том основании, что церковь «не должна была отказывать им в обряде венчания». К. Пипер пытался «втолковать» Карлу, что родители жениха имели право на то, чтобы их сын нашел себе более достойную жену, но тот возразил, что Хорд «был самостоятельным человеком, и родители не имели права мешать ему в выборе той невесты, которую он хотел». Карл XII встал на сторону любви, а наказание понес драгун, взявшийся за не свое дело: его на четырнадцать дней посадили в тюрьму на хлеб и воду. Еще один показательный пример: Государственный совет пытался освободить капрала Уседома от наказания шпицрутенами на том основании, что он был дворянином, но король Карл возразил, что перед законом все равны — и дворяне и недворяне, и оставил приговор в силе.

Система управления Швецией в начале XVIII века включала в себя шведский надворный суд, военную, адмиралтейскую, канцелярскую и горную коллегии, камер- и коммерц-коллегии, имевшие по стране свои провинциальные отделения.