— Она называется калунга.

— Вам лучше знать.

Принтер отпечатал последнее слово, поставил точку, и компьютер автоматически выключился.

— Интересная история, — подвела итог Марилия.

— Никто не хочет помочь мне в понимании происходящего, — продолжил Флетч. — Отавью Кавальканти не отвечает ни на один мой вопрос, чего бы он ни касался. Только кивает и говорит: «Да». Теу говорит, что он ничего не понимает, не знает, что надо делать. Тонинью Брага то ли шутит, то ли говорит серьезно. Хуже всего, я не могу понять Лауры. Она — интеллигентная женщина, профессиональная пианистка, выступает с концертами. Ее абсолютно не интересует мое прошлое, но этого Жаниу Баррету она приняла на веру.

Марилия вздохнула.

— Такова Бразилия.

— И у меня такое ощущение, что со мной разыгрывают какую-то шутку.

— Вы действительно так думаете?

— Не знаю. Лаура говорит, что я не смогу уснуть, пока не назову имя убийцы. Так оно и выходит. Теу ничуть не удивляется тому, что я не сплю. Чечеточники принимают мою бессонницу как должное. Как я могу узнать, что произошло в Рио-де-Жанейро за двадцать лет до того, как появился на свет? Что же мне теперь, умирать от бессонницы?

— Старуха сказала, что вы не сможете заснуть, пока не дадите ей ответ?

— Не знаю. С ней говорила Лаура. Мои познания в португальском не настолько глубоки. Думаю, старуха сказала, что я не смогу уснуть. С какой стати Лауре все это выдумывать?

— И вы поверили?

— Разумеется, нет. Но я чуть ли не схожу с ума от бессонницы.

Марилия пробежалась взглядом по полкам с книгами.

— О чем вы хотели меня спросить?

— Первое, не разыгрывают ли меня Лаура и чечеточники? Чечеточники, похоже, знали обо всем до того, как впервые встретились со мной.

— Такое возможно, — кивнула Марилия.

— Они все друзья. Я — иностранец. Нанять старуху, десятилетнего ребенка с деревянной ногой, других детей — пара пустяков.

Марилия нахмурилась.

— Маленький мальчик с деревянной ногой?

— Да. Мой пра-правнук. Зовут его, естественно, Жаниу Баррету.

— Но возможно и то, что вы — Жаниу Баррету, — продолжала Марилия, голос ее смягчился, — и вас убили много десятилетий назад, и вы вернулись в Рио, чтобы назвать того, кто убил вас.

Флетч вытаращился на нее.

— Вы тоже разыгрываете меня?

— Флетчер, мой новый друг из Северной Америки, вы же должны знать, что большая часть человечества верит в переселенье душ в той или иной форме.

Марилия подошла к принтеру. Начала отрывать и складывать страницы рукописи.

— Марилия, позвольте отметить, что, пока мы сидели вот в этом кабинете и говорили о духах, заклятьях и колдовских куклах, вашу рукопись печатала машина, вобравшая в себя последние технические достижения.

— В вашей стране эту книгу читать не будут, — она подложила только что отпечатанные листы под стопку уже лежащих на столе. — Меня не переводят и не издают в Соединенных Штатах Америки. У тамошних издателей, да и у читателей тоже, иное восприятие реальности. Они представляют себе иначе, что важное, а что — второстепенное, от чего зависит судьба людей, происходящее с ними, что такое жизнь и что такое смерть, — Марилия вновь села в кресло. — Вы хотя бы завтракали?

— Да.

— Так что же мы будем делать?

— Скажите мне прямо, должен ли я отнестись ко всему этому серьезно?

— Это серьезно, раз вы не можете уснуть.