Молли стояла у стены – в том месте, где раньше была лестница, по которой она поднималась на паутину, - и смотрела на своего гостя, не в силах сказать ни слова. Он выглядел усталым, даже измождённым, как будто не спал всё время, что они провели врозь, но это было не главное.

На его потрёпанной куртке красовался знак – серебряное око маринэ.

- Ох, Безграничность, - сказала Молли. – Что с тобой произошло?

Рейне Сарро криво улыбнулся.

- Мне дали второй шанс.

Ей понадобился день, чтобы понять, почему Рейне бесследно исчез, почему глаза Марики наполняются слезами, когда звучит его имя, почему паутинные танцоры выглядят так, словно только что вернулись с похорон, а Шельми ходит мрачнее тучи и почти ни с кем не разговаривает. Она ощутила себя в центре чёрного вихря, на маленьком островке тишины посреди бурлящей стихии. Более безумного поступка для ныряльщика, чем обращение к Высокому искусству на глазах у хозяина Тёмной стаи, нельзя было придумать. И Рейне этот поступок совершил – ради неё.

- И что теперь будет?

- То же самое, что и у всех маринэ, - ответил Рейне, пожав плечами. – Морская вода. Никакой хаотики. Можно ни от кого не прятаться, просто жить, изучать Высокое искусство…

Он замолчал, но Молли знала, что осталось недосказанным: цирк и паутина теперь были для него под запретом. Устав Объединенной цирковой корпорации строго запрещал маринэ участвовать в представлениях. Трюк, с помощью которого была спасена падающая с паутины танцовщица, оказался его последним выступлением в «Цирке скитальцев».

Но хуже всего была морская вода.

- Когда меня сегодня в последний раз привели к Дорхе, - сказал Рейне, глядя себе под ноги, - он сказал, что Блейз Корда решил подарить новую жизнь самоотверженному маринэ-нелегалу. Хотел бы я знать, почему он это сделал – из-за того, что Алия написала о нас статью, которую прочитал весь город, или из-за того, что он и впрямь способен испытывать человеческие чувства.

- Прости меня, – тихонько попросила Молли и отвернулась. Ей показалось, что стоит закрыть глаза, и весь мир исчезнет, погрузится в океан боли. Она, только она была виновата в случившемся. Он никогда бы не выдал себя, если б не пришлось кого-то спасать. – Прости меня, пожалуйста.

- Бабочка…

 Он подошел, осторожно обнял её, вдохнул запах её волос.

- Ты ни в чём не виновата, глупая. Я много лет всех обманывал – всех, кроме Арлина, - но это не могло длиться вечно. Это лучший финал, чем если бы я нырнул во время выступления и кого-то накрыло бы хаотикой. Всё правильно, Молли, всё так, как должно быть.

- Как же ты проживёшь без цирка? И как цирк проживёт без тебя?

Рейне негромко рассмеялся.

- Представление продолжится, потому что так заведено. Однако оно может и завершиться, если ты не пойдёшь сейчас со мной к Арлину и не скажешь, что по-прежнему хочешь работать в «Цирке скитальцев».

- Но зачем? Я ведь не человек, - горько сказала она. – Я тень человека, который давно умер и превратился в прах.

- А я – маринэ, - отозвался Рейне. – Не боишься?

- Я чуть не убила твоего патрона, - она взглянула на него снизу вверх. – Я чуть не уничтожила ваш цирк.

- Так ведь Арлин не умер… никто не умер, хотя у господина Лаббера случился небольшой сердечный приступ. Да и цирк ещё жив. От тебя зависит, будет ли он жить дальше.

- Что ты имеешь в виду?

Рейне достал из кармана завещание Арлина.

- У него нет детей, его жена давно умерла.