- Вы просто хотели отослать его подальше от меня, - добродушно упрекнула доктора Каролина.

Доктор Аллен снял пиджак, расстегнул запонки на рубашке и закатал ее рукава вверх.

- Обычно от мужей мало пользы во время осмотра роженицы, - сказал он. К тому же бедняга выглядел так, будто собирается отдать Богу душу.

Помыв руки под умывальником, доктор вернулся к кровати и откинул одеяло.

Во время осмотра Каролина попала в тиски новой боли. Когда схватка отпустила, доктор улыбнулся.

- Теперь недолго, Каролина. Малыш торопится выйти наружу.

Мэри тихонько вошла в спальню и, слив воду из умывальника, наполнила его из кувшина свежей водой.

Следующий приступ боли исторг из Каролины животный крик. Гатри испуганно ворвался в спальню.

- Дайте ей что-нибудь обезболивающее, - раздраженно потребовал он от доктора, как будто тот был виноват в страданиях Каролины.

Аллен невозмутимо покачал головой.

- Сейчас ничего не надо делать, только ждать. Впрочем, было бы неплохо, если бы Каролина немного походила.

Не успела Каролина возразить против такой прогулки, Гатри уже поставил ее на ноги. Он вывел ее из спальни в холл, где они прошлись взад и вперед несколько раз.

Через час боль стала нестерпимой. Каролина пожаловалась сквозь рыдания, что не сможет больше сделать ни шагу.

Гатри снова повел жену к кровати. Пока Каролины не было, Мэри убрала с кровати изысканные шелковые простыни и кружевные покрывала и застелила ее свежевыстиранными старыми покрывалами и простынями из обычной ткани.

Ложе было мягким и удобным для Каролины, как гнездышко.

- Думаю, пора, - задумчиво произнес доктор, быстро осмотрев Каролину. Затем он предложил Гатри покинуть спальню.

В цветистых выражениях мистер Хэйес отказался это сделать и встал с краю кровати, поддерживая спину Каролины, когда она согнула колени и стала тужиться, чтобы помочь ребенку выйти наружу.

Все происходило томительно долго и тяжело. Когда Каролина решила, что умрет от боли и напряжения, она почувствовала, как ребенок выскальзывает из ее утробы.

Смеясь от восторга, довольный, как будто принимает роды впервые, доктор Аллен принял ребенка.

- Мистер и миссис Хэйес, - сказал он радостно, кладя орущего младенца рядом с Каролиной. - Позвольте представить вам сына.

Ошеломленный, Гатри посмотрел на крохотного мальчугана, затем на все еще вздыбленный живот Каролины.

- Оказывается, малыш был не один, - пояснил доктор, отрезая пуповину между Каролиной и первым новорожденным.

Мэри взяла новорожденного от Каролины, чтобы выкупать и спеленать. Каролина в это время рожала на свет еще одного маленького Хэйеса. Снова мощные судороги разрывали ее тело и снова она кричала. Когда была перерезана пуповина второго ребенка, а первый был возвращен ей на руки, Каролина посмотрела на мужа.

- Я люблю тебя, - произнесла она.

- Я тоже люблю тебя, - хрипло ответил он. Переполненный нежностью и умилением, Гатри прикоснулся к маленькой хрупкой головке своего первенца.

Роды обессилили Каролину. Но, хотя боль в теле не прекращалась, она чувствовала удовлетворение и умиротворение, как после занятий любовью с Гатри.

Мэри положила рядом с Каролиной еще одного спеленатого младенца. После этого доктор и экономка вышли, оставив семью Хэйесов в своем кругу.

Гатри благоговейно поднес к губам ручонку одного из сыновей и поцеловал. Он был растроган.

- Как мне благодарить тебя за такой подарок? - прошептал он.

- Ты можешь осеменить меня еще дюжиной младенцев, - ответила Каролина. Из ее глаз хлынули слезы. - Гатри, я никогда не чувствовала себя такой близкой к тебе. Наши души переплелись так. как, бывало, тела.

- Я тоже почувствовал это, - прошептал Гатри. Затем он перенес новорожденных, одного за другим, в чудную деревянную колыбель, которую выстругал и скрепил сам.