Гость улыбнулся Каролине, смотревшей на него поверх салфетки, прижатой ко рту.

- Разве я не говорил вам об этом, Каролина? - спросил он снисходительно.

Не спуская с него глаз, Каролина медленно проговорила:

- Да, мистер Хэйес, мне кажется, вы говорили, - ответила она, стараясь изо всех сил сохранить приветливый тон. Возможно, это была такая же ложь, как и повязка на его лице.

- Ваша жена жива? - озабоченно спросила мисс Фоуб. Она больше не притрагивалась к еде.

Каролина заметила, как тень печали пробежала по лицу Гатри.

- Нет, - ответил он, - она умерла через несколько лет после окончания войны.

Каролину взволновали его слова. Ей передалась его печаль. Она вспомнила о неизвестной ей судьбе Лили и Эммы.

- Соболезную, - со вздохом сказала она.

- Должно быть, вы были очень молоды, когда вас призвали в армию? предположила мисс Фоуб.

Каролина заметила, что Гатри был рад перемене темы разговора.

- Мне было шестнадцать лет, мэм, - ответил он, беря еще один кусочек цыпленка.

Мисс Этель сочувственно вздохнула.

- Слишком молодой возраст для солдатской службы, - сказала она.

- Сколько молодых парней воевали с обеих сторон, - сокрушенно добавила мисс Фоуб.

В конце ужина Каролина принесла свежеиспеченный яблочный пирог. Она поставила его прямо перед Гатри и отрезала для него первый кусок.

Мисс Фоуб осторожно кашлянула.

- Может быть, тебе, дорогая, накрыть стол для десерта на веранде? предложила она, взглянув на небольшие дамские часики, приколотые к корсажу ее белой блузки. - Сестра и я должны петь в церковном хоре. Нам придется расстаться с мистером Хэйесом.

Гатри тайком от сестер Мейтлэнд подмигнул Каролине и встал с кресла.

- Уверен, что мисс Каролина не станет совершать поступки, которые возбудили бы ненужные разговоры, - сказал он многозначительно. Разумеется, он намекал на ее предосудительные визиты в салун и бивак.

Каролине хотелось ударить его как следует. Вместо этого она улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.

- Необходимо заботиться о своей репутации.

Пока мисс Фоуб и мисс Этель пересекали улицу по направлению к Первой пресвитерианской церкви, Каролина перенесла на веранду горячий кофе и кусочки пирога на подносе. Гатри сидел в кресле-качалке, вытянув ноги, с видом полной умиротворенности.

Каролина поставила поднос на небольшой столик как раз перед креслом. Она была несколько взволнована.

- Вы, кажется, понравились мисс Фоуб и мисс Этель.

С этими словами она села в кресло рядом с Гатри, позаботившись о том, чтобы между ними образовалось достаточно широкое пространство. Гатри смотрел на нее блестящим глазом, сохраняя на губах кривую усмешку. Солнце село за горизонт, на вечернем небе появились первые звезды.

- Кажется, они не на шутку озабочены тем, чтобы выдать тебя замуж, сказал он.

Каролина передала Гатри кусок пирога.

- Они считают, что я несчастна, - объяснила она Гатри, - и хотят, чтобы моя жизнь образовалась. А для этого, по их представлениям, необходимо найти мужа.

- В самом деле? - спросил Гатри, с видимым удовольствием жуя пирог.

Находясь к нему слишком близко, Каролина потеряла нить беседы.

- В самом деле что? - переспросила она.

- Ты действительно несчастна?

Каролина не ожидала этого вопроса.

- Разумеется, - ответила она с обидой.

Гатри продолжал есть пирог.

- Кажется, ты не испытываешь сильной страсти к своему красавчику?

Ложбинка между грудями Каролины снова увлажнилась. Она снова почувствовала уже знакомое волнение и отвернулась, боясь встретиться с взглядом Гатри.

- Вы ошибаетесь, мистер Гатри, - с трудом проговорила она.

Гатри поставил тарелку для пирога на столик, нежно притянул к себе Каролину и заговорил протяжным, низким голосом:

- Твоя реакция на мой вчерашний поцелуй говорит об обратном.