– Скомпрометировав нашего человека в Ватикане, Элис думала, что сорвала банк – вот, что наш агент нашел в архиве. – Найлз выбрал из папки фотографию и толкнул ее по скользкому столу в направлении Коллинза, который поймал ее и начал рассматривать.

– Собачий череп? – спросил он.

Элис протянула руку и взяла снимок из рук Джека.

– Нет, не собачий. Это точная копия экспоната, который хранится в ячейке два-два-восемь-семь-один. Найлз, я убедила и тебя, и Гаррисона, а теперь у меня есть доказательства, и более того, думаю, что у нас есть серьезная проблема с древними артефактами, которые появляются на черном рынке. – Гамильтон посмотрела на одного из своих самых старых друзей. – Найлз, когда-то ты тоже в это верил.

– Верить – это одно, но ты знаешь, что мы должны действовать, основываясь на фактах и доказательствах. Элис, я и правда тебе верю. Я знаю, что то, что мы видели, не поддается описанию. Но я не могу организовать операцию на основании скелета животного. Мне нужны доказательства. На текущий момент, тема закрыта – пока о начале операции не может быть и речи.

Комптон видел, как губы Элис сомкнулись в прямую линию: это всегда означало, что она сейчас упрется каблуками в землю и не уступит ни дюйма. Найлз закрыл папку и толкнул ее по столу Коллинзу.

– Но Джек изучит твои новые доказательства. – Директор кивнул в направлении полковника. – Он беспристрастен и примет справедливое решение. Мои суждения в данной ситуации не могут быть объективными, поэтому я не буду принимать участия в оценке новых данных.

– Я приношу извинения за то, что подвергла опасности нашего агента. Но когда вы увидите, сколько всего изменилось за последние несколько дней, вы поймете, почему было необходимо изучить все это немедленно, – сказала Гамильтон.

Комптон кивнул и улыбнулся.

– Эти извинения не спасут твоих сообщников.

– Найлз, оставь Пита и Чарли в покое, ты знаешь, как легко их напугать угрозами, а я упоминала что-то о том, что убью их, если они мне не помогут, – заявила женщина.

Большинство присутствующих в кабинете улыбнулись, когда она, наконец, немного смягчилась. Даже директор не удержался от улыбки, а затем кивнул.

– Это я тоже оставлю на усмотрение полковника. Но думаю, что этих двоих стоит еще немного припугнуть. Вы со мной согласны, полковник?

Джек поднял брови.

– Еще как.

Гамильтон молча кивнула и, в последний раз взглянув на папку в руках Коллинза, покинула зал заседаний.

– Так ты с самого начала верил Элис и ее рассказам о странных животных? – спросила Найлза Вирджиния.

Комптон рассмеялся.

– После того, как Элис напомнила нам, с чем мы сталкивались в нашей работе? Да, я всегда в это верил. Когда кто-то вроде Элис Гамильтон говорит, что творится что-то неладное, тебе, черт побери, лучше поверить, что творится что-то неладное. – Найлз посмотрел на Джека и улыбнулся еще шире. – Кроме того, нужно заставить ее попотеть за то, что подвергла опасности нашего человека в Ватикане.

– И мы злимся не поэтому, Вирджиния, – сказал Джек, поднимая толстую папку и вставая. – А потому, что она не пришла к нам и не сказала, что делает это. Наш человек находится в архиве Ватикана не просто так, а как раз для того, чтобы Элис могла его использовать. Она просто должна сообщать нам об этом, чтобы наш молодой лейтенант мог принять необходимые меры предосторожности.

Оба видели, что Вирджиния, покачавшая в ответ головой, была в замешательстве, когда покидала зал заседаний.

Когда за директором отдела по ядерным исследованиям закрылись двери, Найлз гораздо более серьезно посмотрел на Джека.