— Мистер Уэллс? — окликнул он писателя.

    Тот остановился и несколько секунд смотрел на молодого человека, стараясь припомнить, где он встречал его раньше.

    — Вы не помните меня? Я Эндрю Харрингтон.

    Услышав имя, Уэллс тотчас все вспомнил. Несколькими неделями раньше он помогал спасти жизнь молодому человеку, решившему наложить на себя руки. В результате был разыгран сложный спектакль, в том числе устроена его встреча с Джеком Потрошителем, который осенью 1888 года держал в страхе весь Лондон.

    — Разумеется, мистер Харрингтон, я отлично вас помню, — сказал писатель, еще раз порадовавшись тому, что молодой человек жив и здоров, а значит, трудились они не зря. — Приятно видеть вас.

    — И мне тоже, мистер Уэллс.

    Оба немного помолчали, по-дурацки улыбаясь.

    — Скажите, вы уничтожили свою машину времени? — поинтересовался Эндрю.

    — Э… да, да, — поспешно ответил писатель и попытался сменить тему: — А вы что тут делаете? Пришли полюбоваться на рассвет?

    — Вы угадали, — признался Эндрю, опять повернув лицо в ту сторону, где образовалась прекрасная картина из оранжевых и пурпурных тонов. — Хотя, по правде сказать, я скорее пытаюсь увидеть то, что кроется за всем этим.

    — За всем этим? — удивился Уэллс.

    Эндрю кивнул.

    — Помните, что вы сказали, когда я вернулся на машине времени из прошлого? — спросил он, роясь в кармане сюртука. — Вы сказали, что я убил Джека Потрошителя, хотя вот эта газетная заметка сей факт опровергает.

    Эндрю показал ему ту же пожелтевшую вырезку, которую демонстрировал прежде на кухне дома в Уокинге. «Джек Потрошитель опять убивает!» — так назывался репортаж, где подробно описывались ужасные раны, нанесенные убийцей своей пятой жертве — проститутке из Уайтчепела, в которую был влюблен молодой человек. Уэллс кивнул, а сам снова задался вопросом, мучившим, впрочем, отнюдь не его одного: что сталось с безжалостным убийцей, почему он вдруг перестал убивать и бесследно исчез?

    — Но мой поступок вызвал ответвление в ходе времени, — снова заговорил Эндрю, сунув вырезку обратно в карман. — Кажется, вы назвали это параллельным миром. И в этом параллельном мире Мэри Келли жива и счастлива рядом с моим двойником. А вот я, на беду, попал в неправильную реальность.

    — Как же, помню, — подтвердил Уэллс не слишком уверенным тоном, так как не понимал, куда клонит Харрингтон.

    — Понимаете, мистер Уэллс, после того как я спас Мэри Келли, я оставил мысли о самоубийстве и решил продолжать жить. Что и делаю. Совсем недавно я помолвился с чудесной девушкой и стараюсь наслаждаться ее обществом и маленькими повседневными радостями. — Он замолчал и снова поднял лицо к небу. — Но каждое утро я прихожу сюда и пытаюсь разглядеть тот параллельный мир, о котором вы говорили, где якобы я счастлив с Мэри Келли. И знаете что, мистер Уэллс?

    — Что? — спросил писатель, сглатывая слюну. Он вдруг испугался, что Эндрю развернется и ударит его или схватит за лацканы пиджака, чтобы швырнуть в воду и отомстить таким образом за бесстыдный обман.

    — Иногда я его вижу, — ответил Эндрю дрожащим голосом, перейдя на шепот.

    Писатель растерянно воззрился на него:

    — Видите?

    — Да, мистер Уэллс, — повторил Эндрю, улыбаясь такой улыбкой, словно только что его посетило откровение, — иногда вижу.