Миссис Толливер сдалась с явным облегчением.

— Я не буду возражать: ваше предложение очень упрощает мою ситуацию.

— Вы будете еще разговаривать с вашим зятем?

— Да, я сказала, что позвоню ему сегодня вечером. Вчера мы оба были слишком эмоциональны. Я думаю, что он поневоле много выпил. Я не виню его за это, но ни от кого из нас не было толку.

— В таком случае вы можете ему сказать, что Шарлотта поживет пока в Холли-коттедже. И скажите ему, что в свою школу она не вернется. Может быть, мы сможем устроить ее в местную школу. Обсудите это с ним.

— Да-да, я это сделаю.

— Тогда решено. — Феба встала. — Мы уже договаривались, что Шарлотта прибудет в Холли-коттедж сегодня утром. Пруденс повезет ее на пикник. Соберите ее вещи, и пусть она приезжает вместе с ними. Только не говорите ей ничего про ее мать.

— Но ей все равно придется сказать.

— Вы ее бабушка, вы ей очень близки и слишком втянуты в эту ситуацию. Лучше уж я ей скажу.

На секунду мне показалось, что миссис Толливер хочет возразить. Она открыла было рот, но встретилась с Фебой взглядом и промолчала.

— Хорошо, Феба.

— Для всех нас будет лучше, если с ней поговорю я.

Обратно мы ползли с той же черепашьей скоростью. По подъездному пути к Уайт-Лодж, через ворота, мимо дубовой рощи. Когда мы завернули за угол у церкви, дорога к дому стала уходить от нас вниз и нашему взору открылось голубое озеро залива, на котором сверкали блики солнечных лучей.

— Пруденс, останови на минутку машину.

Я подогнала машину к обочине, остановилась и выключила двигатель. Некоторое время мы сидели словно два бесцельных туриста, глядя на знакомый пейзаж так, будто мы еще никогда его не видели. На дальнем берегу в теплом утреннем воздухе дремали пологие холмы, перемежавшиеся небольшими полями. Красный трактор, казавшийся на таком расстоянии игрушечным, вспахивал землю, а вслед за ним тянулась стая крикливых белых чаек.

В конце дороги, на подветренной стороне берега нас ждал Холли-коттедж, скрытый за гребнем холма и мирно покоившийся в тени. Но здесь, на краю склона, морские бризы никогда не утихали. Сейчас небольшой ветерок приглаживал траву в кюветах по обе стороны дороги и срывал первые листья с верхушек деревьев, обрамлявших старый церковный двор.

— Такая мирная картина, — сказала Феба, и ее слова прозвучали так, словно она думала вслух, — кажется, что здесь, на краю света, ты в безопасности. Я так думала, когда приехала сюда впервые, чтобы поселиться здесь вместе с Чипсом. Я думала, что от всего сбежала. Но от реальности не сбежишь. Жестокость, равнодушие, эгоизм.

— Но все это — свойства человеческой натуры, а люди есть повсюду.

— И они все губят. — Феба на мгновение задумалась об этом, а затем произнесла уже другим тоном: — Бедная женщина.

— Миссис Толливер? Да, мне тоже ее жаль. И все же я не понимаю, почему она решила рассказать все именно тебе.

— Ну, моя милая, это как раз не удивительно. Она знает, что я старая греховодница. Она никогда не забудет о том, что мы с Чипсом много лет счастливо жили вне брака. Она может рассказать мне о том, о чем никогда не расскажет собственным друзьям. Супруга полковника Дэнби или вдова банковского менеджера из Порткерриса — они были бы потрясены. И конечно, очень сильно пострадала бы ее гордость.

— Я тоже об этом подумала.