Врач кивнул:

— Да, не слишком необычно. Очевидно, что Тина — легко возбудимый ребенок, ее реакции иногда крайние: либо очень позитивные, либо очень негативные. Но с другой стороны, когда мы смотрим на взрослых, то видим у многих из них то же самое. Видим самые разные проявления темперамента, не так ли?

— Вы хотите сказать, что Тина будет такой, когда вырастет?

— В каком-то смысле — да, но она, разумеется, не останется на уровне развития пятилетнего ребенка. Я считаю, что вряд ли она когда-нибудь превратится во флегматичную особу, но в этом нет ничего плохого. Сейчас у нее временное состояние высокой тревожности, ей брошен вызов. Она считает, что появившийся младенец узурпировал ее место в семье. Таким образом, нам придется научить Тину принимать эту ситуацию, направить ее на путь реальности и понимания того, что ее места никто не занимал, что место есть и для нее, и для малышки. Это потребует времени.

— Длительного времени?

— Миссис Грей, у меня нет магического кристалла. Психотерапевт не хирург-ортопед, когда после операции вы либо встаете на ноги, либо не можете этого сделать. Но я уверен, что вы достаточно информированы о соперничестве детей в семье, в любом случае вам не нужны мои дальнейшие объяснения.

Теперь Салли смогла слегка улыбнуться:

— Тогда мой муж был прав. Должна вам сказать, что он не очень-то поверил в первый диагноз. Мой муж верит в здравый смысл.

Доктор Вандеруотер улыбнулся в ответ и сказал слегка укоризненно:

— Здравый смысл, к сожалению, чаще несет в себе здравие, чем смысл. Однако что касается Тины, я готов согласиться с вашим мужем. Разумеется, я не знаю, кто поставил первый диагноз, и не хочу знать. Но после двенадцати встреч с Тиной я не вижу никаких подтверждений ему. Честно говоря, миссис Грей, меня тревожит, когда в нашей профессии я сталкиваюсь с предвзятостью. Не то чтобы мы достигли таких уж больших успехов в распознавании тех зол, которые обычно скрывают и отрицают, но иногда нас бросает в другую крайность. Мы говорим, ожидаем, что над ребенком было совершено насилие, когда на самом деле ничего подобного не произошло, раскручиваем «воспоминания» о том, что было тридцать лет назад… о том, чего не было. Так порой неправильно применяется очень полезная концепция.

Салли готова была смеяться и плакать одновременно.

— Я чувствую, — произнесла она, — я чувствую неописуемое облегчение. Вы подарили мне сто лет жизни… — Ей пришлось вытереть глаза. — Всю весну мне казалось, что я несу на плечах тонну свинца. Я не могла понять, как возможен такой ужас. Тина очень хорошо знает, в каких местах к ее телу никто не должен прикасаться. Нет. Я не могла понять.

— Теперь вы можете снять этот груз со своих плеч и с плеч вашего мужа тоже, — мягко сказал врач. — Возвращайтесь домой и живите с надеждой, живите обычной жизнью.

— Вы по-прежнему хотите встречаться с Тиной, доктор?

— Да, конечно. Привозите ее ко мне раз в неделю.

— А моя поездка? Меня попросили слетать в Мексику, чтобы написать статью о рабочих-мигрантах. Как вы думаете, мне еще стоит отложить ее?

— Да, на некоторое время. Оставайтесь дома, но не забрасывайте свою работу совсем. Вы хорошая мать, миссис Грей.

Уходя, Салли думала о том, как этот день отличается от того мартовского дня, когда она покидала кабинет доктора Лайл.