— И когда он придет?

— В субботу он ведет меня в кино и на ужин.

— Он заедет за тобой сюда? В этот кошмар?

— Он не против, он такой. Подобные вещи его не волнуют.

После кино они поехали поужинать.

— Хороший ресторанчик есть на Саммер-стрит. Называется «У Кристи», — предложил Клайв. — Там великолепный салат-бар, омары, огромные креветки и самые лучшие десерты в городе. Ну как?

— С удовольствием, я бывала там. Только есть одна проблема. Туда часто приходит мой бывший друг. Мы расстались в ссоре, и мне будет неловко с ним встретиться. Ты не возражаешь, если я выберу какое-нибудь место, где мы не увидим ни его, ни толпу его друзей?

— Не возражаю. Говори, куда ехать.

На ресторане в нескольких милях от города мигающие лампочки высвечивали вывеску «У Бобби — бар и гриль».

— Вот, — сказала Роксанна, — «У Бобби». Здесь нам будет спокойно. Бифштексы у них отличные, в смысле, если ты любишь бифштексы.

— Да, конечно. Просто я хотел сводить тебя в какое-нибудь более… более роскошное место, что ли, чем это.

— Я понимаю, что внешне оно не очень, но ведь главное — еда, правда? И компания, — добавила она с теплой Улыбкой.

Из своего кабинета, устроившись подальше от грохота оркестрика, состоявшего из трех музыкантов, Роксанна и Клайв наблюдали за танцующей молодежью — девушки в топах и джинсах, парни в рубашках, без пиджаков.

— Сюда приходят служащие, — пояснила Роксанна. — Тебе, наверное, здесь не нравится?

— Почему же? Это даже интересно.

— Просто ты — Грей и все такое. Я вдруг подумала, что не нужно было тебя сюда привозить. Ты не привык к таким местам, а я привыкла. Я — служащая.

— Ты не знаешь меня, Роксанна. Что это значит: «ты — Грей»? Это значит, что у меня больше денег, чем у этих людей, но моей заслуги в том нет. Я просто изловчился и выбрал нужных деда с бабкой. — Он засмеялся. — Нет, прадеда и прабабку.

— Именно это мне в тебе и нравится, Клайв. Твоя честность. Ты открытый и искренний.

— И в тебе мне тоже это нравится, помимо прочего.

В зале ресторана и в кабинете царил полумрак, но он не; мог скрыть блеска глаз и улыбки Роксанны, сверкания кулона из горного хрусталя, лежавшего как раз над ложбинкой между округлых грудей девушки, над вырезом красной атласной блузки. Пахнуло сильным цветочным ароматом.

— Мне нравятся твои духи, — сказал Клайв.

— Правда? Французские. Я себя побаловала. Люблю духи. Чувствую себя счастливой, когда подушусь.

— Могу представить, что ты чувствуешь себя счастливой большую часть времени.

Роксанна наклонилась к нему, кулон качнулся вперед, чуть приоткрылась соблазнительная ложбинка.

— Да? И почему ты так думаешь?

— В тебе все об этом говорит. То, как ты восприняла верховую езду, например. Сразу ее полюбила.

— Да, верно. Когда скачешь и ветер бьет в лицо, чувствуешь себя такой свободной! Как чудесно, должно быть, иметь свою собственную лошадь, каждый раз скакать на одной и той же. Думаю, что всадник и лошадь близко узнают друг друга, как друзья.

— Это так, — серьезно подтвердил Клайв. — Может, когда-нибудь у тебя будет своя лошадь.

— Надеюсь. Как бифштекс?

— Вкусно.