Но прежде надо родителям позвонить. Это важнее любой еды.

— Саш, так ты уже в Москве? — радостно уточнила мама, услышав мое «Все, я прилетел» — Вот хорошо то! Просто мы как раз на дачу едем с отцом. И ты давай завтра к нам присоединяйся!

Потерял я хватку, надо признать. Как же это я две простые вещи не связал — пятницу и май? Подставился, как есть подставился.

— Мам, ну только-только домой вошел — понимая, что этим жалобным нытьем в трубку мою родительницу не пробьешь, все же попытался выбраться из ловушки я.

— И что? — с железобетонной интонацией осведомилась мама — Можно подумать, что это многое меняет. Будь у тебя жена, дети — тогда да. Но ты-то как перекати-поле? Какая разница, где время проводить — там, здесь? А тут вы с отцом хоть делом займетесь. Я вот в «ОБИ» перголы себе купила и надумала их…

Рассказ о том, какие новшества ждут наш многострадальный участок, затянулись минут на пять, и только после этого я пустил в ход последний козырь.

— Мам, у вас в ТСЖ на окраине проживает замечательный товарищ Хабиб с кучей родственников мужского пола, которые отлично заточены под копать, таскать, грузить и иные работы, не требующие особой квалификации. Вот и привлеки их. А финансирование с меня.

— Свою землю надо своими руками обихаживать — назидательно-укоризненно произнесла мама — Саша, это азы. Короче — завтра жду.

Я успел сказать: «Постараюсь» до того, как она повесила трубку. Но случись разбирательство, это мне точно не поможет. Или я не знаю свою маму.

С другой стороны, — а чего бы и не съездить, не порадовать глаз среднерусской природой, по которой я так соскучился? Опять же можно навестить тамошнего лесовика.

Кстати!

Я притащил с кухни табуретку, залез на нее, пошарил рукой на антресоли и достал оттуда тряпицу, в которую был завернут отданный мне позапрошлой весной мандрагыр.

На самом деле я тогда не понял, насколько царский подарок мне Лесной Хозяин сделал. А вот после визитов на травные рынки Праги, Бремена и Неаполя оценил это в полной мере. Проводятся такие в Европе, правда нечасто, и всегда в особые дни. В Германии, например, один из них проводится 29 мая, а в Испании в последнюю пятницу июля. И тот и другой завязаны на ведьминские праздники. Эти дамочки частенько зелья разные перед большими шабашами варят, кто на красоту, кто на красноречивость, кто просто отраву для закадычной подруги.

Случайные люди, зеваки или домохозяйки на такой рынок попасть не могут, нечего им там делать. Да и покупать тоже. Те травы да коренья, что там в ходу ни в одно семейное блюдо не положишь. У них другое предназначение.

Так вот там мандрагыр стоит невероятных денег. Причем даже не целый корень, а его обрезки, чуть ли не очистки. Дороже только золотой жень-шень котируется, и то не всякий, не менее, чем столетний.

А у меня тут вон какой здоровенный красавец хранится, в ладонь длиной.

Однако, все как тогда лесовик и говорил — покоричневел корень, потерял схожесть с белой морковкой, которая имелась тогда, когда я его из земли выкопал. И запах от него идет теперь приятный, схожий с тем, который свойственен старым книгам. Эдакое благородство, смешанное с тайной.

Значит, готов мандрагыр к употреблению, чутка силу набрал. Только шиш я его расходовать стану, по крайней мере на всякие безумства в стиле себя двухлетней давности. Пусть дальше лежит, копит мощь.

А вот лесовика поблагодарить, повторюсь, надо. Мне его за эдакую благодать конфетами да хлебом еще лет сто кормить надо. Еженедельно.

И все бы ничего, но одно мне настроение портит. Светка. Что, если она тоже там? Признаюсь честно — ни малейшего желания видеть и слышать ее я не испытываю. Если она приходила, значит она меня за ту заварушку оправдала, после какой-то ерунды себе напридумывала и теперь опять затянет старую песню о главном.