Она приблизила их почти к своему носу и поперхнулась кофе. И без очков Агата увидела господина Берсеньева, даже фотографии были те же, что ей дал редактор солидного издания для деловых людей.

«Видимо, фотограф – малый не промах. Сфотографировал, причем весьма неудачно, интересующего всех человека и разослал сразу во все редакции. Только зря старался, без статьи и интервью эти фотографии – ничто», – подумала она, затягиваясь сигаретным дымом.

– Александр Романович Берсеньев? – спросила она, вытирая кофе с подбородка.

– А вы его знаете? – оживился редактор, вскидывая удивленно брови.

– Мне уже один бизнес-журнал дал задание выкачать из него интервью, – закинула ногу на ногу Агата и нацепила очки.

– Вот и отлично! Значит, сам бог велел вам выйти на этого господина. Бизнес-журнал нам не соперник. Их интересует одно, а нас – совсем другое.

– Не хитрите, Тюльпан Тимурович, вы же прекрасно знаете, что это фактически невыполнимо. Человек категорически не общается с прессой, – сказала Агата.

– Дорогая моя, я, конечно, это знаю. Но вы же у нас такая сообразительная и предприимчивая! Кроме того, гонорар будет соответствующий. – Тюльпан Тимурович быстро написал сумму на листочке и протянул его Агате.

У той даже глаза на лоб полезли. Редактор удовлетворенно хмыкнул.

– Видите, не зря будете работать.

– Он вам так нужен? – удивилась Агата и еще раз посмотрела фотографии.

– Господин Берсеньев ведет очень замкнутый образ жизни: не ходит по тусовкам, не посещает ночные клубы и светские мероприятия, – предупредил редактор, подливая масло в огонь.

– Ладно, посмотрим! – Агата встала. – Всего доброго!

Она села в «Оку» и сунула новую сигарету в рот.

– А ведь Пал Палыч был прав, что я полная дура! Только меня можно было подписать на такое безрассудство! – вслух сказала она, задумчиво смотрясь в зеркало заднего вида.

После выхода из больницы, в которой Тося провела полтора года, ей дали вторую нерабочую группу инвалидности и назначили пенсию, а ведь ей было всего двадцать семь лет. Ее мучили постоянные мигрени, боли в спине и руках. Антонине вырезали половину органов, а оставшаяся половина могла работать только на лекарствах.

Несмотря на плачевное состояние здоровья, она не унывала. Так как у нее не осталось родственников и близких, то ухаживала за Антониной все это время Агата, несмотря на протесты самой больной. Чуть ли не каждый день подруга навещала Тосю в реабилитационном центре и после больницы забрала ее к себе домой. Антонина была очень слаба, почти не могла ходить и после непродолжительной работы долго отдыхала. Но постепенно набралась сил и развернула бурную деятельность прямо в квартире Агаты. Естественно, что весь мир для Антонины заключался в компьютере и в интернет-системе. Она общалась на всех известных интернет-сайтах, завела множество знакомств, играла на бирже, покупала и продавала товары, зарабатывая неплохие деньги. Она занималась разработкой сайтов и писала программы, Агата знала, что подруга была способна взломать любую систему. В общем, компьютер давал Тосе работу и возможность общения с людьми.

А по части узнать что-либо или найти нужного человека Тосе не было равных. Эта маленькая, полная от постоянной гормонотерапии женщина с белыми кудряшками на голове, быстрыми, суетливыми движениями и быстрой речью предпочитала носить просторные вещи, как сама выражалась, «балахонистого типа». Она все время суетилась, словно боялась не успеть, зная цену жизни.

Агата застала подругу за занятием, совершенно ей не свойственным.