— Это ошибка.

— Никаких ошибок нет.

— Но это все равно ошибка.

— Нас и двадцать пять недавно было, — вставил я.

— А вы помолчите.

— Потому что вы себя забыли посчитать, — ввернул я.

— Вы пьяны, — сурово заявил суровый унтер-офицер, и теперь я окончательно убедился, что он действительно раньше был школьным учителем. — Это дело надо выяснить, — сказал он моему унтер-офицеру.

— Уже выяснено, — ответил тот и сел.

— Я несу ответственность.

— Ты — дырка в заднице.

— Я запрещаю вам так выражаться в присутствии рядовых.

— И все же ты — то, что я сказал.

— Я доложу главному врачу.

— А я ему уже доложил.

— Что доложил?

— Что ты — дырка в заднице.

Все захохотали, и суровый унтер-офицер тоже сел. Было наверняка восемь или девять часов. Я себя прекрасно чувствовал, и теперь мы пили вино. И мне показалось, что снаружи все стало очень похоже на Венгрию, хоть мы и находились еще в Румынии. Когда мы проезжали какую-то станцию, я увидел, что таблички на сортирах были не такие, как в Венгрии. Значит, мы все же были еще в Румынии. На полях виднелись крестьяне, они махали нам шапками и кричали что-то похожее на венгерские слова. Может, мы все-таки уже приехали в Венгрию и я просто не успел прочесть таблички на сортирах как следует?

Но потом мы прибыли в очень большой город, и оказалось, что мы пока еще в Румынии. Я пришел в ужас от мысли, что нас всех могут здесь отцепить от паровоза и я не доберусь даже до Венгрии. Город был довольно большой, тут и трамвай ходил, и имелся большой вокзал с залами ожидания. На вокзале толпилось много народа, однако нас не стали сортировать. «Вот придет сейчас врач, — подумал я, — а мой-то вовсе и не говорил с врачом, тут все и выплывет».

Пришел врач. Это был совсем молодой человек. Он смеялся и явно тоже радовался, что у него целый поезд и что он тоже может ехать с нами, возможно, до самого Венского леса.

— Как дела, ребята? — крикнул он. — Есть у кого-нибудь боли?

Суровый унтер-офицер хотел было открыть рот, но тут мой унтер-офицер и врач переглянулись, и оба рассмеялись.

— Крамер, — воскликнул врач, — ты что тут делаешь? Опять тебе досталось на орехи?

— Вот именно, Бергханнес, опять мне досталось.

Губерт выпрыгнул из вагона и стал ходить с врачом по перрону туда и обратно. Суровый унтер-офицер состроил кислую мину, но тут опять принесли еду, и он засуетился, распределяя порции. Нам выдали белый хлеб, сыр, по одной трубочке с леденцами, сигареты и кофе. А потом еще и горячее — гуляш с лапшой, и я ел с большим аппетитом. Мой унтер-офицер все еще прогуливался с врачом по перрону. Из нашего вагона вообще никого не высадили, потом поезд тронулся, и мой унтер-офицер опять впрыгнул к нам.

— Хреново наше дело, — сказал он, — мы доедем только до приграничной зоны Венгрии, не дальше.

— Кто это сказал?

— Врач.

— Да, хреново.

— Хреново-то хреново, но, может быть, удастся один фокус.

— Что за фокус?

— Вероятно, мы сможем пересесть к лежачим, если им опять придется кое-кого выгрузить.

— И тогда мы поедем до Венского леса.

— Держи карман шире. Весь поезд идет только до Дебрецена.

— Ну и что, Дебрецен ведь близко от Будапешта.

— Конечно, и надеюсь, у нас все получится.

— А ты хорошо знаком с врачом?

— Мы вместе учились в университете.