Площадь заполняется, теперь это колышущееся море; шум толпы все возрастает.

И когда с высоко поднятой головой появляется трибун, молча взирая на людское море, приветственные возгласы потрясают здания, что высятся вокруг площади. Антонио Боржес да Фонсека говорил хорошо, он был страстным поборником республиканских идей, и его зажигательное красноречие вызывало подлинный триумф. В нем было что-то от пророка, речь свою он начинал мягко, говорил сначала тихо, но затем возвышал голос и уже громогласно выражал свой протест против преступлений монархии перед народом. Он говорил о контрастах между богатыми классами и простыми людьми, между теми, кто правит, и теми, кем правят. Настал момент управлять народу, убеждал он, прийти к власти и сделать эту власть орудием своего счастья, тогда как до сих пор власть была лишь орудием его пыток.

На площади вспыхнули аплодисменты, людское море заколыхалось высокими волнами. Люди дрожали от волнения, слушая этого человека, который говорил о великих завоеваниях, которые им предстоит совершить. Что это за форма правления, такая прекрасная, такая соблазнительная, при которой все, начиная с самого богатого и кончая самым бедным, будут править страной, где возможности будут для всех одинаковы? Антонио Боржес да Фонсека отвечает: это республика. И говорит об ее преимуществах. Аристократия, родившаяся в энженьо и выросшая за счет эксплуатации рабов, уступит место народной демократии. Притеснения, чинимые новым идеям и на факультетах и в печати, уступят место свободе мысли, прогрессу во всех его формах. Пятно рабства исчезнет, в республике не будет различия между людьми, ибо перестанут существовать дворяне, господин граф станет не более как господином коммерсантом или господином ремесленником. В Ресифе, центре сельской аристократии сахара, трибун угрожал гербам и коронам. И толпа, увлеченная силой его слов и красотой его идей, с воодушевлением приветствовала его.

Люди хотят выступить в поход за власть народа. Они хотят сломать привилегии аристократии, которая сжимает в руке кнут, купленный за счет пота негров на энженьо. Антонио Боржес да Фонсека, стоя на импровизированной трибуне, поднимает народ против монархии.

Внимательнее всех, подруга, слушает его некий юноша. Ему семнадцать лет, но он уже познал, что рабство противно человеческой натуре, что высшее благо — это свобода. И вот здесь человек говорит о свободе и о народе — о двух вещах, столь дорогих его сердцу. Юноша Кастро Алвес горячее всех аплодирует в толпе, громче всех приветствует слова оратора.

Но вот, подруга, прибывает полиция. Сильным мира сего нельзя угрожать безнаказанно. Владельцы энженьо и хозяева рабов основывают свою власть на хорошо организованной системе угнетения, их гербы и короны крепко защищены. У народа нет иного оружия, кроме слова его трибунов и поэтов. Полиция нападает на народ; начинается перестрелка… Оратор пытается продолжать, но его арестовывают. Однако до того как полиции удалось разогнать митинг, молодой студент оказывается во главе толпы. Он поднимается на трибуну, и голос, самый мощный из голосов, которые слышал народ, разносится над площадью и не дает полиции обратить толпу в бегство. Кастро Алвес знает, что народ должен действовать, бороться в защиту своих прав, лицом к лицу встретить реакцию.

При звуке его голоса, прерываемого свистом пуль, толпа снова сплачивается, она не поддается тем, кто хочет сорвать митинг, она слушает поэта. Юноша читает народу изумительные стихи:

В этих стихах народ черпает свою силу. Что с того, что кругом свистят пули; кто побежит, когда на трибуне, под пулями, спокойный, улыбающийся юноша читает стихи? Он страшен в своей ненависти к тем, кто угнетает народ. Он «велик, молод, прекрасен», он спокоен, как будто вокруг него не разгорается борьба. И люди, зараженные его примером, остаются и слушают.