— Непременно, — отозвался тот, глянул на свои измазанные травой плавки, — только переоденусь.

Через несколько минут, сбегав домой и натянув на себя джинсы и рубашку, он вернулся к пруду. Троица неудачливых наблюдателей уже сидела спина к спине под поваленной сосной и только сверкала глазами в бессильной ярости; у каждого во рту торчал кляп.

— С кого начнем? — спросил длинный жердеобразный парень из команды Воробьева, кивая на пленников.

— Погоди, — буркнул Панкрат. — Во-первых, по одному, во-вторых, надо посоветоваться. — Он отвел в сторонку Егора. — Зачем тебе понадобилось связываться с ними, полковник? А если бы мы не успели?

— Вряд ли они пришли сюда ликвидировать меня, для этого не стоило организовывать полномасштабную слежку. Меня выпустили по чьему-то приказу и решили, очевидно, понаблюдать, чем я стану заниматься.

— Не учли твоей квалификации. А что значит — выпустили по приказу?

Крутов помрачнел, невольно ощупывая ссадину на скуле, помолчал немного, потом коротко поведал Воробьеву историю своих злоключений.

— Н-да! — почесал тот затылок. — Крепко тебя обрабатывали! И очень неожиданно выпустили. Что собираешься делать?

— Сначала разберусь с этими служаками, — кивнул на связанных наблюдателей Крутов. — Затем посчитаюсь с местным ОМОНом. Терпеть ненавижу служебного произвола, хамства и унижения! После этого поеду в Брянск.

— Искать Лизавету, — докончил Панкрат с хитровато-простодушным прищуром. — Присох-таки к чужой жене… — Он поднял руки вверх. — Молчу, молчу.

— И молчи! — сурово сказал Крутов. — Сам-то на кого глаз положил? Смотри, майор, обидишь Лидуху — убью!

— А ты откуда знаешь? — округлил глаза Воробьев.

— Она сама призналась. — Егор нехотя улыбнулся. — Видать, заинтересовал ты ее. Девчонка она интересная, слов нет, но лучше бы ты в ее сторону не смотрел.

— Это почему же? — осведомился Панкрат.

— Потому… ты же перекати-поле, нет? Один такой у нее уже был.

— Эх, не будь ты ее братом, полковник, дал бы я тебе! — вздохнул Панкрат.

— Помечтай, помечтай. Я тебя предупредил. Расскажи, как ты сам-то здесь оказался.

Воробьев дернул себя за ухо «фирменным» жестом, поколебался немного и ввел Крутова в курс здешних событий, рассказав о бое возле кургана, о потерях среди «мстителей», о посещении больницы в Фошне и о встрече с Лидой. Заканчивая рассказ, он вдруг смущенно посмотрел на Егора и сказал:

— Ты дурное в голову не бери, запала она мне в душу. Так что не только обидеть — оберегать согласен… всю оставшуюся жизнь. Кстати, она меня в гости пригласила. А правда, что у нее сейчас никого… ну, ухажера нет?

Крутов хмыкнул, смерил майора взглядом.

— Я не спрашивал, но, по-моему, нет. Да и кому она с двумя детьми нужна? Ты хоть знаешь об этом?

— Да хоть четверо!

— Такой ты у нас примерный отец? Ладно, хватит трепаться. Не об этом думать надо. Ты только что соратника похоронил, выяснять надо, ради чего он погиб.

Лицо Панкрата стало угрюмым.

— Выясню, не беспокойся. Всю душу вытрясу из…

— Эти ребята могут быть ни при чем. Что еще ты можешь сообщить по делу?

— Ты о такой организации — ФУМБЭП ничего не слышал?

— Нет. Что это за организация?

— Если бы я знал, не спрашивал бы.