Лида бросила быстрый виноватый взгляд на Панкрата и вышла. Тот, будучи гостем, пересилил раздражение, сказал почти так же спокойно:

— Машину свою не дашь?

— Не дам, — сказал Крутов. — Она не для здешних дорог, да и заметна очень.

— Нужен транспорт, хотя бы еще один мотоцикл.

Крутов задумался.

— Попрошу у соседа, если не откажет…

— Мы заплатим.

— За эксплуатацию, что ли? А если угробите мотоцикл?

— Купит новый.

— Уговорил. Где вы остановились?

— Там, где я и рассчитывал, на даче под Николаевкой. Местные тузы строят целый дачный поселок. Не дача — сказка!

— Хозяин не заявится?

— Мне буквально пару дней пересидеть надо, пока не разыщу пропавших ребят, а потом мы покинем твою вотчину. К тебе за это время никто не приходил?

— Нет, пока все тихо.

— Зализывают раны? Будь осторожен. Тебя, по-моему, выпустили из милиции в качестве наживки.

— Может быть. Поэтому ты тоже будь осторожен. Что намерен делать дальше?

— Ночью пойдем к зоне. Надо в конце концов разобраться, что там прячется за колючей проволокой. Уверен, мои ребята находятся там.

Крутов допил сыворотку.

— На мой взгляд, это бесперспективно. Вас засекут, и тогда придется отходить с боем. Потеряешь людей. Сколько их у тебя?

— Осталось шестеро, седьмой сидит в Брянске. Они все профессионалы и знают законы спецназа.

— Ну-ну?

— Видят всех — их никто, раз, и два: в любое время, в любом месте, любую задачу.

Егор скептически покачал головой.

— Они бывшие профессионалы, друг мой, командой их сделали обстоятельства.

— Команду из них слепил я.

— Все равно, они не тренированы так, как обучены профи спецподразделений, одно из которых наверняка оберегает покой зоны. Моя группа — да, прошла бы здесь, но я уже ею не командую.

— Ты хочешь отговорить нас или что-то посоветовать?

Крутов посмотрел на часы.

— Через зону протекает ручей…

— Мы собирались воспользоваться им.

— Так вот, откажитесь от этой затеи, ручей наверняка перекрыт, охранники там не дураки. А вот болотом подойти к зоне можно. С севера к зоне подступает мшара. Я думаю, с той стороны колючей проволоки нет, она ни к чему. Попробуйте подойти оттуда. По болотам не ползал?

— Приходилось. Мы подумаем.

Лида принесла пельмени, поставила на стол. Панкрат поднялся.

— Мне пора. Спасибо за угощение, хозяйка.

— Не за что. Заходите еще, я пирог испеку.

— А мотоцикл? — поинтересовался Крутов, принимаясь за еду. — Подождешь, пока я узнаю?

— Если тебе его дадут, поставь у себя во дворе, через час я или кто-то из моих ребят заберет.

— Может, я с вами пойду?

— Нет, — твердо сказал Панкрат. — Вызволение ребят — наше дело. Мы справимся.

Крутов пожал плечами, продолжая есть, и Воробьев в сопровождении Лиды вышел к калитке.

Смеркалось, на небе выступили первые звезды, жара ушла, в воздухе был разлит аромат фиалок и резеды — под окнами хаты цвели цветы. Уходить не хотелось.

— Приходи еще, — тихо проговорила Лидия.

Панкрат повернулся к ней, пытаясь разглядеть глаза, и вдруг быстро поцеловал в губы, отпрянул, словно боясь взрыва негодования. Однако женщина не обиделась, лишь улыбнулась.

— Я приду, — пообещал Воробьев.