Сначала он метнул в Крутова нож, а когда Егор отбил его неуловимым движением автомата — искусству отбивания летящих сюрикэнов — тотоку хиёси его научил еще Мстислав Калинович, — Рамазан ласточкой нырнул на пол, за своим пистолетом, одновременно ухитрившись достать из ножной кобуры еще один пистолет — «глок-27» из так называемой «карманной» серии. Но ему, чтобы проделать этот трюк и начать стрельбу, требовалось выполнить четыре движения за полсекунды, Крутову же достаточно было нажать курок автомата, висевшего на левом плече. Но стрелять он не стал — метнул дентайр. Для этого ему понадобилось всего две десятых секунды.

Федотовский кинжал вошел в ухо Рамазану по самую рукоять и отбил ему всякую охоту воевать и двигаться. Выстрелить кавказец так и не успел.

В гостиной Мокшина наступила пугливая тишина. Белый, как полотно, хозяин и его высокий гость молча смотрели на труп коллеги, под головой которого расплылась небольшая лужица крови. Тихий щебет мобильного телефона прозвучал как взрыв гранаты, заставив всех вздрогнуть. Крутов шевельнул стволом автомата.

— Отвечай.

Мокшин, сглотнув слюну, трясущейся рукой (да, не герой ты у нас, господин мэр, только на вид кажешься героем, и то лишь, когда тебя прикрывает кодла в пятнадцать человек) взял трубку телефона.

— Я слушаю… да… н-нет, все в порядке, Рамазан… развлекается… нет, не надо, ждите. — Он выключил телефон и посмотрел на Крутова собачьими глазами.

— А теперь делай то, что я тебе сказал, — тихо проговорил Егор. — Еще раз попытаешься зайти мне в спину — убью!

— Георгий… — начал было полковник милиции, на которого победа Крутова тоже оказала впечатление, и умолк, заметив его жест.

Мокшин помог своим телохранителям прийти в себя и повел их, ничего не соображавших, за собой. Дверь за ними закрылась. Надежды на него было мало, вряд ли он собирался ехать в Жуковку спасать Елизавету, но Егор был уверен, что в ближайшие полчаса никаких решительных действий от него можно не ждать. Мэр Брянска оказался достаточно впечатлительным человеком.

— Теперь разберемся с тобой, — сказал Крутов, присаживаясь на краешек стола напротив полковника. Потрогал щеку под глазом, озабоченно посмотрел на окровавленные пальцы, достал платок. — Фамилия, должность.

— Я не обязан… — угрюмо бросил строптивый милиционер, поглядел в ледяные глаза Крутова и поежился.

— Фамилия, должность? — повторил тот.

— Свирь, начальник горУВД.

— В хорошую же ты компанию влип, начальник Свирь. Ты хоть знаешь, чем занимается твой друг Жора Мокшин?

— Он мэр…

— Да какой он мэр, — поморщился Егор, — гангстер! О Российском легионе что-нибудь слышал?

Взгляд исподлобья, с проблеском недоумения.

— Что за Легион?

— Значит, не слышал. Видишь, как они тебя не уважают? Держат за пешку, чтобы подставить в любой момент, да денежками, наверное, снабжают регулярно… чтобы не слышал того, что слушать не положено. Впрочем, скоро у тебя спросят, что ты делал в компании с Мокшиным и Дубневичем. Ты мне, в общем-то, не нужен, ответь только на пару вопросов. Кто это? — Егор кивнул на тело Рамазана.

— Какое это имеет значение?

— Никакого. — Крутов остался спокоен. — Но если ты, проститутка милицейская, будешь и дальше отвечать в том же духе, я тебя евнухом сделаю! Кто этот человек?

Полковник Свирь понял, что собеседник не шутит.