Глаза Спиридона Пафнутьевича снова сверкнули, в них на мгновение проступили властность и сила. Но ответил он сдержанно и уклончиво, не спеша раскрываться перед гостем, которого раньше никогда не видел:

— Да это я так, противу ломоты в костях… стар стал, малоподвижен, не то что раньше. А ты, сынок, по какой такой системе работаешь? Мне ить тоже Парамоша докладывался.

Крутов улыбнулся.

— Это называется система реального боя, хотя в ее основе лежат достаточно древние школы от китайской кунгфу, японских карате и айкидо до русских — самбо, русбой и суев. Говорят, где-то практикуется и боливак, но я лично им не занимался. А в настоящее время увлекся лунг-гом…

— «Тибетским огнем», — кивнул дед Спиридон, становясь задумчивым. — Есть успехи?

Ошеломленный Крутов — дед знал такие специфические вещи! — сглотнул слюну, глянул на Елизавету, с удовольствием прихлебывающую холодный медовый квас, снова посмотрел на хозяина, в глазах которого мелькнула насмешливая искорка.

— Вы знаете, не хочу утверждать, но кое-что у меня начало получаться. Во всяком случае, я начал глубже понимать, что такое движение.

— Ты почувствовал себя вящим?

— Каким? — Егор не сразу сообразил, что слово «вящий» означает — более сильный. — Нет, я почувствовал себя более… умным, что ли, стал больше понимать мир.

— И все ж таки не удержался от насилия, когда некие молодые сорвиголовы баловались на автостоянке у кремля.

Крутов подобрался: дед знал и о его стычке с рэкетирами, а это означало, что за ним следили.

— Откуда вы знаете?

— Наш городок-то махонький, — уклончиво ответил Спиридон Пафнутьевич, — в одном конце пошепчешь — в другом аукнется. Так как же твое понимание мира согласуется с насилием?

— Это не просто насилие, — тихо сказал Крутов, понимая, что его проверяют по всем статьям. — Люди преступили закон человеческого общежития и должны были получить по справедливости.

— Так ты подрался, Крутов? — поглядела на него удивленная Елизавета. — Когда и где?

— Это не главный вопрос, — улыбнулся дед Спиридон. — Главный вопрос — зачем. Какая цель преследовалась? Стоило ли восстанавливать справедливость силой?

— А вы знаете другие способы? — глянул на хозяина исподлобья Крутов.

— Да как тебе сказать, сынок? Все зависит от обстоятельств. Вот, например, как ты отреагируешь на туз?

Егор наморщил лоб, силясь вспомнить значение слова, и дед поспешил ему на помощь:

— Тебя ударили кулаком, допустим. Как ты ответишь?

Ощущение экзамена усилилось, мышцы живота неприятно свело, и Егор некоторое время успокаивал нервную систему, одновременно формулируя ответ.

— Все зависит от обстоятельств, — ответил он наконец словами деда. — Иногда я реагирую раньше, и дело кончается миром. Но чаще… — он помолчал и честно признался: — Я отвечаю на удар. Но никогда не начинаю драку первым… если не считать прямую работу. Когда я служил в антитеррористическом подразделении…

— Я понимаю, — кивнул Спиридон Пафнутьевич. — Есть другой путь, более древний и более эффективный.

— Какой? Ударили по щеке — подставь другую?

— Нет, это ложное учение, уводящее от истины. Другой путь — это уклонение от удара.