Повинуясь внезапной мысли, я набрал номер телефона дочери и долго ждал, пока не услышал в трубке её заспанный голос:

— Алё, пап, что так рано?

— Катюш, как там у вас?

— Да нормально всё, а что?

— Ночью ничего не происходило?

— Ну, на улице всю ночь то скорые, то полиция ездила. Где-то недалеко горело что-то. Пожарные мотались. Орал кто-то. А что?

— Да что-то нездоровое в городе происходит. Уж поверь мне. Ты сегодня никуда не выходи с внуком. И мужа никуда не пускай. Он всё равно на себя работает. За один день не обеднеет. А там видно будет. Договорились?

— Пап, скажи честно, что-то серьёзное?

— Пока не знаю. Но ты меня знаешь. Я по пустякам паниковать не буду. Закройтесь и никуда не выходите. Дай как мне своего мужа.

— Алло! Папа, я слушаю. — Зять взял трубку, словно всё это время был рядом.

— Сегодня из дома ни ногой. Дома сидите. И смотри, Илья, ты мне за дочь и внука головой отвечаешь. Понял?

— А работа как же?

— Работа один день и подождать может. Дома сидите. Договорились?

— Хорошо.

Спускаясь по лестнице, услышал, как на третьем этаже то ли ссорятся, то ли дерутся соседи. Ещё один пунктик в мою паранойю. Утро встретило меня свежестью и пасмурной погодой. На остановке оказалось слишком мало народу, все настороженно друг на друга поглядывали, ожидая маршрутки. Мимо с пугающей регулярностью проносились скорые и полиция. И все с включёнными «люстрами» и спецсигналами, оглушительно воющими и крякающими на всю округу и отдающимися болью в моей больной голове. Пару раз даже пожарные машины проехали. Моя маршрутка подошла минут через двадцать. Хмурый, невыспавшийся кондуктор, вяло пробормотал направление маршрута и захлопнул за мной дверь. На остановке «Новинка» через мутное окно я разглядел толпу людей, обступивших упавшего пешехода. «Вот, кому-то хуже даже, чем мне. Понедельник» — подумалось как-то вяло мне. На повороте к базарчику, на той стороне дороги упёрлась смятым капотом машина «Скорой помощи». К месту аварии спешили люди, а из дверей скорой неуверенно выбирался весь в крови какой-то мужчина. У небольшого базара кондуктор, как обычно, выскочил, чтобы купить пирожков, а мы остались ждать продолжения поездки и глазея от нечего делать в окно. Мимо пирожковых и чебуречных, в сторону мясных рядов шёл нетвёрдой походкой мужчина, достаточно хорошо и дорого одетый. На фоне шаурмы и куриц гриль такой персонаж явно выглядел чужеродным. Таких, обычно, чаще видишь в окнах проезжающих дорогих автомобилей.

«Надо же» — подумалось мне: «Водка демократизирует. Трезвым и близко бы не подошёл. Проезжая мимо, нос бы морщил. А выпил — и к народу потянуло. Только вот что это он с утра пораньше то? Или всю ночь не просыхая? Что поделаешь? Сливки общества. Им всё можно». И тут, поравнявшись с явно спешащей на работу женщиной, этот, конкретно взятый, «сливок» вдруг вцепился в отворот лёгкой курточки женщины и, не обращая внимания на её испуганные крики, удары довольно увесистой сумкой по голове и возмущённые реплики прохожих, потащил к себе. Досмотреть эту сцену не дал кондуктор, вернувшийся со свёртком, одурительно на весь салон пахнувшим свежеиспечёнными пирожками. Маршрутка поехала, оставляя за собой, начинающий развиваться, скандал. Через туннель под железной дорогой проехали с трудом: две машины, столкнувшись, закрыли проезд, оставив небольшое расстояние у самой стенки. На противоположном направлении тоже, какая-то суета. Выходя на своей остановке, я обратил внимание на зарево пожара вдали, за бугром, примерно там, где должен быть авторынок.