Очнулся Сибирцев на земле. Он не слышал ничего, хотя видел дымки разрывов, языки пламени, бившие из танка. Рядом с собой увидел стоявшего на коленях Яблочкова. Губы Яблочкова шевелились, — наверное, он спрашивал о самочувствии. Сибирцев ответил, но не услышал своего голоса. Водитель и Яблочков подхватили Сибирцева и потащили к зданию, возле которого сгрудились остальные танки. Два танка вывернулись из-за дома, прошли метров пятьдесят вперед, затем один из них беззвучно вспыхнул, второй повернул обратно. Яблочков опустил Сибирцева на землю и побежал навстречу танку, что-то крича. Сибирцев с трудом поднялся на ноги и ощупал себя, чтобы установить, куда он ранен. Водитель пытался что-то объяснить, но Сибирцев, отстранив его, шагнул вперед. Голова кружилась, но на ногах он удержался. Прислонившись к каменной стене, вытер губы и уши, из которых все еще сочилась кровь. До сознания медленно дошел какой-то внешний шум. Он был слабым и непонятным, но был именно внешним, а не рожденным памятью. Слух возвращался.

— В чем дело? — спросил он вернувшегося Яблочкова неверным, скрипучим голосом.

— Напоролись на засаду.

Теперь Сибирцев заметил, что каменная стена, у которой они стояли, покачивалась от ударов. Немцы вели сильный обстрел фольварка, в котором находились танки. Сибирцев все покачивал головой, словно пытался вылить из ушей воду, оглушившую его. Теперь он полностью уяснил опасность.

— Где автоматчики?

Яблочков указал на несжатое поле за фольварком. Поле слегка шевелилось, словно от ветра.

Из-за дома подошел танк. В открытом люке стоял Подшивалов. Увидев Сибирцева, он обрадованно закричал:

— Живы? Вас вызывает «Астра».

Сибирцев, держась руками за стену и пошатываясь, пошел вслед за Яблочковым к танку. С трудом преодолевая вязкую глухоту и сонливость, он с усилием раскрыл глаза и увидел, как постарело лицо Яблочкова за те несколько минут, что прошли после встречи с фашистами. Выступили резкие морщины, глаза ввалились.

Яблочков взял наушники, настроил рацию и ответил в микрофон что-то неразборчивым, глухим голосом и повернулся к Сибирцеву:

— «Астра» говорит…

— Громче!

По напряжению на лице Яблочкова Сибирцев понял, что старший лейтенант кричит изо всех сил, но слышал еще плохо.

— «Астра» передает, что встретилась в квадрате двадцать пять Д с вражескими танками и самоходками и вынуждена принять бой. Спрашивает наше положение.

— Надо идти! — нетерпеливо сказал. Сибирцев, чувствуя, как кровь забилась толчками в ушах, прогоняя вязкость и глухоту, томившие его.

— Да вы посмотрите, товарищ майор, — строго сказал Яблочков, словно Сибирцев был виноват в том, что окружало их. — Смотрите!

Он повел рукою вокруг, и Сибирцев, словно подчиняясь этому движению, осмотрел место, где они находились.

Это была неширокая долина между двумя увалами. На восточном, низком, стояли танки, спрятавшиеся между каменными домами фольварка. На другом, высоком, вдали был виден городок. Сибирцев с усилием вспомнил его название: Бракен. Справа раскинулось озеро Бракензее, а по долине стремительно растекалась вода, выпущенная через плотины из озера, затопляя все большее пространство. Противоположный склон долины был срезан широким и крутым эскарпом, представляя собою гигантское противотанковое препятствие, а перед эскарпом, начиная с этого края долины, стояли в восемь рядов «зубы дракона» — высокие гранитные и рельсовые надолбы, укрепленные в бетоне. Вода постепенно заливала их. В середине долины видны были уже только верхушки надолб, а между ними несомненно заложены мины.