– Мне страшно! – сжалась она, а Денис не уступил. Одним торопливым движением расправил её волосы, настойчивыми прикосновениями пальцев стёр с лица грязь и кровавые разводы.

– Кира, ты хорошо запомнила, что я сказал?

– Запомнила! – выпалила она. – Меня здесь не было! Я ничего не видела!

– Вот так, умница. А если тебя спросят, что ты скажешь?

– Скажу, что ничего не знаю! – послушно пробубнила она, не понимая, чего Денис хочет, чего добивается.

– Всё верно, молодец. А теперь ещё одна очень важная деталь. Возьми это.

В её ладонь опустился кусочек тёплого пластика.

– Спрячь это и никому не говори, что видела флэшку у меня. Хорошо? Никому и ничего не говори.

– Денис, что происходит?! – не сдержалась Кира, и слёзы градом посыпались из глаз.

– Ничего, маленькая моя, ничего. Всё хорошо. Только ты сделай так, как я сказал.

– Я сделаю. – заверила она, сильнее сжимая пластик в ладони.

– Вот и отлично. А сейчас тебе пора идти. – мягко внушил Денис. Кира даже успела сделать несколько шагов в направление дома.

– Но как же ты?! – оглянулась она, по прежнему не понимая, почему Денис прогоняет её.

– Тебе нужно идти, Кира. – напомнил тот и она пошла. Пошла быстро. А потом и вовсе побежала.

Страх гнался за ней быстрее ветра. Страх хватал за ноги, за плечи, за волосы. Он жадно обнимал и грузно наваливался, пытаясь задержать, остановить, вернуть. А Кира продолжала бежать. Бежала, чтобы спрятаться в своей квартире. Как и сказал Денис, она закрылась, бросилась в ванную комнату, врубила на полную мощь краны с водой. Она смывала с себя не просто чужие прикосновения, не просто жуткие воспоминания, тёрла мочалкой так, словно пытается содрать кожу живьём. А шум воды заглушал её жуткий вой, который отчего то не прекращался.

С трудом успокоившись, вернувшись в комнату, Кира натянула через голову свитер с высоким горлом и широкие плотные штаны. Будто всё ещё пыталась защититься и спрятаться. Родители всё никак не возвращались. Папа позвонил через час и сказал, чтобы не ждала, мол, будет поздно. Мама так и вовсе прислала сообщение. «Срочная командировка, мясо и макароны в холодильнике». Излишней заботой она себя никогда не утруждала.

Кира осталась одна. Сперва она пыталась взять себя в руки и силой воли заставляла сидеть недвижимо. Даже включила телевизор. Вот только вникнуть в происходящее на экране не удавалось. О спокойствии не было и речи, Кира сорвалась с места, но выйти из квартиры не решилась. Упёрлась лбом в мягкую обшивку двери и глухо зарычала в приступе необъяснимого бешенства, а после развернулась к ней спиной и плавно съехала на пол. По щекам катились слёзы. Горькие и горячие. Слёзы обиды, несправедливости. Денис в тот вечер так и не появился.

Только утром Кира узнала, что его арестовали по подозрению в убийстве. Хотя какое там подозрение… убийство и есть. Он даже не отпирался. Так сказала соседка с верхнего этажа. Первой же мыслью было бежать в отделение, чтобы попытаться всё объяснить. Кира даже выскочила во двор и метнулась к арке. Назад, к подъезду она жалко волочила ноги, растирая по распухшему лицу слёзы. Слишком хорошо помнила слова Дениса. И, кажется, только начала понимать их смысл. Тошно было так, что хоть сейчас в петлю лезь. Забиться в дальний угол комнаты, свернуться калачиком и давиться собственными переживаниями – единственное, что она могла сделать. А больше ничего. Жалкая и беспомощная. Совсем не такая, какой считал её Денис. Казалось, хуже быть уже не может. Но так только казалось. «Хуже» наступило очень быстро. Оно ворвалось в её жизнь с коротким звонком в дверь.

На пороге стояла сестра Дениса. Вся взлохмаченная, растрёпанная. Видеть девушку такой Кира не привыкла. И растерянность в её глазах объяснить себе сперва не смогла.