– Это не их идея, мисс, – поспешно заверил официант.

– В таком случае чья же? – не унималась Кейт, не заботясь о том, что все в ресторане, а возможно, и во дворике навострили уши с очевидной целью услышать, что она сделает с «Кровавой Мэри».

– Моя, – признался подошедший к ней мужчина.

Судя по низкому голосу, он достаточно взрослый, чтобы участвовать в подобных проделках!

Кейт решительно отказывалась взглянуть на него, но все же достаточно громко пробормотала:

– По-моему, законом запрещено покупать алкоголь для подростков.

С этими словами она схватила левой рукой блокнот и книгу, продела правую сквозь длинные ручки зеленой парусиновой сумки и подняла бокал с коктейлем, намереваясь отдать ему.

– Мне это не нужно…

Ручки сумки застряли между табуретом и стойкой. Она нетерпеливо дернула за них, одновременно сунув стакан мужчине.

Красная жидкость выплеснулась на его безупречно белую сорочку.

– О нет! – охнула Кейт, заглушая вырвавшееся у него ругательство и дружный вздох зевак. – Мне так жаль!

Бросив все, она поставила полупустой стакан на стойку и потянулась к кувшину воды со льдом и полотняной салфетке.

– Томатный сок впитается, если немедленно его не стереть, – продолжала она, боясь взглянуть ему в глаза.

Когда она принялась поливать шелковую сорочку ледяной водой, Майкл вздрогнул от холода, но тут она взялась энергично вытирать пятно салфеткой, перемежая усилия лихорадочными извинениями, и чувство юмора взяло верх над раздражением. Но когда она приказала маячившему поблизости официанту принести содовой, Митчел решил положить этому конец.

– Не смейте ничего ей давать, иначе она и это выльет на меня, – предупредил он. – Принесите лучше полотенце.

Она выплеснула на Митчела коктейль еще до того, как его глаза привыкли к полумраку, и с той минуты не поднимала глаз выше его груди, так что он понятия не имел, как выглядит девушка, если не считать того, что рост у нее примерно пять футов шесть дюймов, а волосы – длинные темно-рыжие, очень густые и вьющиеся. Помимо этого, со своего пункта наблюдения он видел только, что ресницы и брови у нее такого же цвета, как волосы. Поэтому он опустил голову и обратился к ее ресницам:

– Разве никто не учил вас говорить: «Спасибо вам огромное, но мне ничего не надо»?

Кейт наконец сообразила, что он не злится, и испытала нечто вроде облегчения, смешанного со стыдом.

– Боюсь, ваша рубашка окончательно испорчена, – вздохнула она, потянувшись правой рукой за принесенным официантом полотенцем и сунув пальцы левой между пуговицами его сорочки. – Я попытаюсь промокнуть ее, насколько сумею.

– Это намного лучше, чем пытаться меня утопить.

– Не представляете, до чего мне совестно, – тихо призналась она. – Хуже и быть не может.

– Может, – заверил Митчел, стараясь одновременно прочесть заглавие книги, которую она уронила.

– Это как?

– Я не подговаривал мальчишек посылать вам «Кровавую Мэри», – ответил он за секунду до того, как понял, что книга называется «Как справиться с горем».

Совершенно убитая, она наконец подняла глаза, и его словно ослепило. И в этой вспышке озарения до него все-таки дошло, почему трое подростков не постеснялись выставить себя дураками из-за этой девушки. Это лицо, без всякого следа косметики и обрамленное массой тициановских волос, словно сошло с портрета древнего мастера: кожа цвета слоновой кости, высокие скулы и маленький квадратный подбородок с интригующей ямочкой посредине.