|
Зачем, в самом деле, нужна сиделка, если из-за ее нерадивости больному делается только хуже? Слава богу, в разгар истерики раздался звонок в дверь. На пороге стоял сосед Виктор Валентинович, а из-за его ног в квартиру воровато прошмыгнул Патрик. У нас с соседом была общая тамбурная дверь, отделяющая обе квартиры от просторного лифтового холла. Оказывается, Виктор Валентинович возвращался домой и увидел Патрика, уныло сидящего перед этой самой общей дверью. Первый выход в большую жизнь, судя по всему, успехом не увенчался, кот продолжал тосковать и нервничать. Но что-то такое там, на свободе, все-таки произошло, потому что спустя очень короткое время он начал нагло и недвусмысленно приставать к Кассандре. И вот тут-то я и услышала от Старого Хозяина: - Ника, мне кажется, этот кот учит нашу Касечку плохому. Я в этот момент делала ему массаж плечевого пояса, поэтому Николай Григорьевич не мог видеть выражения моего лица. Нет, ну как вам это понравится, а? "Этот кот", а не Патрик и даже не просто Котик, как его частенько называли. Этот приблудный чужак. Но зато "Касечка". Любименькая. Родненькая. Породистая, с понятной и обеспеченной клубными печатями родословной. И это несмотря на то, что Касечка ни разу к деду не приласкалась и ни минуты не просидела у него на коленях, а Патрик Старого Хозяина тихо обожал и с исступленным восторгом мурлыкал, распластавшись на его груди. Более того, я уверена, что Патрик чувствовал сердечный недуг Главного Объекта и, как многие коты, лечил его своей особенной кошачьей энергетикой, ложась на больное место. Господи, да чему плохому он может научить Кассандру? Она и так уже все знает, по крайней мере, как надо "стучать". Вот это, по моим убогим представлениям, действительно плохо и недостойно. А хотеть любви - разве это плохо? Беспородный найденыш Патрик навсегда останется для деда чужим, несмотря на всю кошачью любовь и ласку. И точно так же чужим для Николая Григорьевича является "не Сальников" Денис. Хотя парень, по моим наблюдениям, относится к старику куда теплее и внимательнее, чем "родненькая" Аленушка. Но все это я произнесла маленьким язычком. В ДОМЕ НАПРОТИВ Ох, как ему нравилась эта девчонка! С первого же дня, с первой лекции, да нет, что там, он заприметил ее еще во время вступительных экзаменов, такую живую, энергичную, плотненьким аппетитным колобочком катящуюся по длинному институтскому коридору. Темно-рыжие волосы плотным толстым шлемом облегают синеглазое лицо, улыбаются не только губы и глаза, но и плечи, спина, руки - вся ее невысокая крепенькая фигурка. Костя, опираясь на свой относительно богатый для его возраста опыт общения с девушками, всегда думал, что ему, как нормальному современному парню, нравятся "манекенщицы", не в смысле рода деятельности, конечно, а в смысле фигуры: высокие, плоско-тонкие, и чтобы ноги непременно росли от ключиц, никак не ниже, и чтобы одеты были стильно. Поэтому радостное оживление, охватывающее его каждый раз, когда рыженькая толстушка улыбалась ему или просто проходила мимо, он списывал на ту ауру жизнелюбия и излучаемого во все стороны счастья, которая исходила от Милы (да-да, ее зовут Милой, Людмилой, и фамилия у нее округлая, мягкая, уютная - Караваешникова). Костя не делал попыток познакомиться с ней поближе, тем более учились они хоть и на одном потоке, но в разных группах. Почему не делал? Потому что она не манекенщица, это во-первых, а ухаживать за аппетитными колобочками в наше время не модно. Во-вторых, у него все равно нет времени на все эти шуры-муры, ведь надо гулять, встречаться-провожаться, ходить в кафе, на дискотеки, в ночные клубы. |
