Инженер Костя пребывал в состоянии вечной паники:

— Женя! Конец! Срочно продавай все акции. Завтра «МММ» крышка. Сегодня на Варшавке столько милиции. Это неспроста!

Через полчаса Гриша сообщал, что «МММ» вложил деньги в автомобильные заводы.

— Акции взлетят в цене в ближайшие дни. Я выпросил у отца золотой портсигар. Сдал в скупку. Купил акции на все! Давай скорей! Ищи деньги!

Сережа звонил под вечер. Он торчал на Варшавке целыми днями и вечером делился впечатлениями:

— Сегодня из ворот фирмы выехало двадцать машин с акциями, с деньгами вернулось семнадцать.

Представляешь оборотик!

В то утро мама собиралась ехать в центр. Ее подруге Валентине Александровне Михайловской исполнялось пятьдесят пять лет. Певица Валентина Александровна к своему юбилею относилась очень серьезно.

Мама не хотела обидеть подругу и решила ехать. Мама гладила платье, когда позвонили в дверь. Я впустил в прихожую пожилого мужчину. Лицо его было мне знакомо. Пока я, неловко улыбаясь, пытался припомнить имя гостя, он сказал:

— Мне бы Веру Николаевну.

Я сообщил, что мама в неглиже. Тогда гость попросил позвать папу.

— Папа в торговом центре. Возможно, мне удастся вам помочь…

— Вы меня узнаете? Я Витек, водитель Вадика…

Я вспомнил. За прошедшее время перед нами прошло такое количество новых лиц, что моя рассеянность была объяснима.

— Я вас внимательно слушаю.

— Вадик велел передать, что банк «Чара» на грани банкротства.

— Откуда Вадику известно, что мы вложили деньги в «Чару»?

— Много ваших отнесли туда деньги. Вадик решил на всякий случай послать меня.

Я поблагодарил. Извинился, что не сообщил Вадику номер нашего телефона и, стараясь не терять самообладания, распрощался с гостем. Папа, как Назло, не возвращался. Говорить с мамой без папы я не хотел. Я пошел на кухню, вынул из буфета пачку сигарет и жадно затянулся. Мы договорились с папой натощак не курить. Сигарета вызвала легкое головокружение. Папа вошел на кухню я уже хотел отчитать меня, но, заметив мою бледность, спросил:

— Что случилось?

Пока я рассказывал, папа так и стоял с авоськой.

Из авоськи кроме свертков и хлеба торчали хвосты бананов. Все давно носили продукты в полиэтиленовых пакетах, но папа с авоськой не расставался. Меня злила старомодная привычка отца, и я не упускал случая поддеть его. Но сегодня было не до шуток. Лицо папы медленно начало покрываться розовыми пятнами.

— Мама знает?

— Нет, маме я не сказал. Она гладит свое платье к юбилею…

— И не говори.

— Что будем делать? — спросил я.

— Надо ехать, немедленно снимать деньги со счета! — ответил папа и стал машинально выкладывать продукты из авоськи.

— Лишимся процентов. По договору нам осталось пять дней. И не только процентов, из нас вычтут неустойку за нарушение срока договора, — ответил я.

— Немедленно едем в банк. На месте посмотрим, как поступить…

Папа аккуратно сложил авоську и положил в карман. Через пять минут, что-то соврав маме, мы вышли из дома.

В метро папа задумался:

— А что, если у Вадика ложные сведения? Непроверенные слухи?

— Зачем Вадику отвлекать от работы шофера?

Гнать его к нам в Тмутаракань? Нет, Вадик информацией владеет.

Но пала не сдавался.

— А что, если Вадик заинтересован в крушении банка? Слухи сами не рождаются. Слухи создают конкуренты…

— Папа, у нас нет оснований не доверять Вадику.

Давай будем объективны.