– Я ждала, когда же смогу познакомиться с вами, – проговорила Шарлота, вновь опускаясь на сиденье. На этот раз она оставила пустое сиденье между собой и Оливией. – Вы написали такую прекрасную статью о моей дочери. И я убедилась, что все мои друзья прочитали ее.

Брови Джека изогнулись, будто спрашивая, почему Шарлота была под таким сильным впечатлением, в отличие от Оливии.

– Мне так понравилось все то, что вы написали о моей дочери. Она смелый судья, и, кроме того, ей свойственно новаторское мышление, – продолжила Шар лота.

Оливия была смущена, но прекрасно понимала, что с матерью лучше не спорить, поэтому любезно улыбнулась и почувствовала, как ее щеки начинают пылать.

Шарлота сделала так, что теперь Джек сидел между ней и ее дочерью. Оливия не смогла быстро сообразить, что происходит, поэтому и не успела что-либо предпринять. Она хотела провести время с Джеком, но предпочла бы сделать это без матери.

Вскоре Джек и Шарлота были глубоко увлечены разговором. В какой-то момент Джек разразился громким смехом и резко обернулся, чтобы посмотреть на Оливию, все еще улыбаясь.

Оливия могла лишь предполагать, о чем таком забавном они говорили, но была абсолютно уверена, что разговор касался ее. Что могла ее мать рассказать Джеку? Без сомнения, это было нечто из времен ее подросткового возраста.

– Твоя мать – очень веселый человек, – минутой позже заметил Джек, наклоняясь к ней.

В его словах была правда. Оливия едва заметно кивнула, и вскоре Джек вновь повернулся к Шарлоте. А тем временем Оливия внимательно изучала программку. Спектакль «Убить пересмешника» был амбициозным проектом для такой маленькой труппы, но люди, которые видели постановку, были в восторге от представления. Оливия предположила, что Джек пришел сюда, чтобы написать рецензию.

Оливия лениво осмотрелась и увидела, как входит Джастин. На ней были черные брюки и кашемировый свитер светло-зеленого цвета, длинные темные волосы свободно ниспадали до середины спины. Рядом шел Уоррен Сагет, и их руки были сплетены, а дочь смотрела на мужчину широко раскрытыми любящими глазами. Оливия почувствовала, как ее волосы встали дыбом. Ей никогда не нравился Уоррен, не вызывало у нее приятных чувств и то, что с ним встречалась ее дочь.

Уоррен переехал в Кедровую Бухту двадцать лет назад. Он купил большой участок земли и построил ряд типовых домов. Дома были возведены из самых дешевых материалов, и с ними сразу же возникла масса проблем. Прежде всего, протекала крыша, а потом одна из стен покрывалась плесенью. Подвалы были затоплены, стены сдвигались, потолки трескались. Судебный иск следовал один за другим.

Оливия сейчас уже не могла вспомнить, как же все уладилось, – тогда она переживала серию трагедий, – но каким-то образом Уоррен и его компания выкарабкались.

Но Оливию не устраивали не только деловые ошибки Уоррена. Все знали, что Уоррен изменял своей жене – вернее, женам. Он не скрывал своих связей, и в конце концов женщины подавали на развод и уезжали из города. Последняя миссис Сагет уехала около пяти лет назад, предоставив Уоррену право забавляться с молоденькими девушками. Оливия с болью смотрела, как ее дочь становится жертвой этого неразборчивого мужчины.

Было очевидно, что Уоррен любит молоденьких девушек. Чем моложе, тем лучше. Такие женщины, как Джастин, – высокие, изящные и красивые – будоражили его воображение. Она выглядела превосходно рядом с ним, и Уоррен знал это.

Оливия задумалась, кому из них принадлежала идея посмотреть это представление. Постановка «Убить пересмешника» была не из тех, которые выбрал бы такой мужчина, как Уоррен. Ему больше подошел бы «Лучший публичный дом в Техасе».

Похоже, Джастин не заметила Оливию.