Но было поздно. Как говорится, Эфа ступила на тропу войны. Ради вашего поиска я была готова на все, кто ж знал, что вы в этот момент путешествовали по заграницам.

— Одного не понимаю, — нарушил молчание Фима. — Лариса заварила всю эту кашу из-за одной дурацкой фразы? Из-за того, что она оказалась не во вкусе любимого человека? Делов-то!

Давненько женщины в нашем семействе не улыбались так слаженно и так иронично. Общее мнение выразила Клара:

— Из-за подобной фразы женщины способны совершить и не такие глупости. И вообще, наша душа — загадка.

— Ваша душа — потемки, — парировал Фима. — Она, как чердак, где перегорела лампочка. Сделаешь шаг и споткнешься, еще один — и опять споткнешься о какой-нибудь сундук или чемодан со старыми вещами.

— Ты на что намекаешь? — насторожилась Соня.

— Чердак надобно разобрать, — нашелся Фима. — Там слишком много хлама.

— Когда надо будет, тогда и разберем, — нахмурилась Соня. — Продолжай, Эфа, что там было дальше?

— Дальше, — я украдкой взглянула на Федорова. — Дальше ситуация напоминала крыловскую басню.

— «Мартышка и очки»? — дед искал свои окуляры среди вороха газет.

— Нет, про лебедя, рака и щуку. Каждый затеял свою игру: Лариса была уверена, что сумеет вовремя соскочить и подставить теперь уже ненавистного кузена. Сухов спешно заметал следы и собирался отправиться в небольшое путешествие, переведя предварительно деньги в иностранные банки. Марина переключила внимание на своего бывшего жениха и не давала тому прохода. А Белозубов… Белозубов пребывал в уверенности, что он по-прежнему хозяин жизни.

— И готовился к романтическому свиданию в пансионате, — ревниво заметил Федоров. — Кстати, мы его взяли по дороге туда. Он очень удивился.

— Это его проблемы. Теперь ему придется еще долго удивляться. Поводов предостаточно.

В канун Рождества мы собрались на половине родственников. Индейка под клюквенным соусом (иногда буржуазные замашки бывают очень кстати!), подарки под елкой и ледяное шампанское. Хорошо! Все дома, включая Кешу и Федорова. Но хорошего, как известно, много не бывает. Во дворе прогремел взрыв.

— Ложись! — заорал Федоров и тут же исполнил собственный приказ.

— Чего кричишь? Мы не глухие! — Карл налил шампанского бабушке и с удовольствием уставился в окно. — Моя школа!

— И, правда, Федя, что ты так всполошился? — невозмутимости бабули можно только позавидовать. — Это детишки балуются. Фейерверк устраивают. Хочешь посмотреть?

Мы высыпали во двор. Изо всех сугробов (на их сооружение у близнецов ушел весь день) вылетали петарды и бенгальские огни, превращая двор в некое подобие ада. Только очень стилизованного ада.

Посреди двора, втоптанный в снег, красовался плюшевый кенгуру. Из красного кармана на брюхе торчала бутылка полусладкого. Обвитый нитями дождя и серпантина, кенгуру составил прекрасную альтернативу елке.

— Твою мать! — Кеша как всегда был оригинален. — Кенгуру в ночи! И о чем думали китайцы, когда выбирали зверей для гороскопа?

— Заткнись, Кеша, — ласково попросила я. — В конце концов, у каждого свой собственный гороскоп: у китайцев один, у нас другой, зато самый лучший.