|
Куда? В его поколении силен пафос антишестидесятничества, священная для нас корова литературы этим ребятам обрыдла. Все эти книжечки, писателишки, борьба за свободу самовыражения – смешной вздор. Нечего подсовывать нам вместо нашей собственной жизни чей-то чужой набор слов! Вы говорите: а как насчет старого Стаса Ваксино с его общепризнанным свингом? Пусть он на этом своем свинге сам и поскачет. В ответ на это старый сочинитель распахивает двери: скатертью дорога, нечего лезть в герои, в свободном романе участвуют только добровольцы.
И все-таки о чем этот Горелик бубнит через космос на всех тарабарщинах мира? Где он пропадает в незнакомом городе, полном шпионов? Что он задумал?
«Жалко, что ты так монотонно читаешь, Стас», – проговорила Вавка. «Монотонно?! – возмущенно вскричало добрейшее паньство Мак-Маевских. – Нет, Вавка, ты не права! Стас читает великолепно!» «Все довольно осязаемо», – сказала Галка и щелкнула резинкой от трусов. «А какая, между прочим, связь между Апломбом Хардибабедовичем и Гореликами?» – поинтересовалась Мирка. «Черт его знает, – сказал я. – Дело в том, что как раз по дороге к ним я попал в тролл с бесноватым водителем». «There are a plenty of symbols, – прищурился адмирал Лихи. – Symbols of the Soviet Empire’s decay and break-up. Am I right, Stas?» Я согласился с ним, а Вавке буркнул: «Я вам не чтец-декламатор». «Там есть очень странные намеки. – Проницательная Мирка посмотрела на меня из-под челки. – Хорошо, что Славки сегодня не было». «О боже!» – выдохнула Вавка. Все заговорили сразу, и в это мгновение нас всех накрыл Прозрачный, на этот раз в роли медузы-парашюта. Своими внутренностями, то есть множеством переливающихся непознаваемых форм, он смотрел на нас, и мы изнутри смотрели на него и на себя у него внутри. Это продолжалось не более мгновения, или менее мгновения, или вовсе не продолжалось. Все вздрогнули, и Прозрачный тут же, переваливаясь, ушел, как уходит в песке черепаха, но мгновенно. На паркете от него осталось только пятнышко прозрачности, но и оно тут же исчезло. Обсуждение закончилось. Весьма довольные, сестры сервировали блины с красной икрой. Адмирал взял на себя выхлоп пробок. Онегин, который всегда присутствовал на этих сборищах, из-под стола перепрыгнул на его поверхность и теперь угощался длинными полосками блина с икринками; их нарезала для него Галка. Славка так и не появился на протяжении этого веселого ужина.
К телевизору подсела Мирка. В руках у нее был рулончик факсограммы. «Слушай, Стас, я только что сняла странный текст. На нем нет обратного адреса, и, честно говоря, я не понимаю, о чем идет речь». Я посмотрел. Факсограмма представляла собой своего рода шоп-лист, только цены не были проставлены. Предлагались следующие товары: Aircraft MIG-29, 10 units ****** MIG-29 UB 2 units R-27 Rl APU-470 APU-73 ID Test Support Equipment Missile and Avionika OFZ-30-GSh Cartridges (30 mm) X-31 A Launcher 11751 Fuel Tanks WK 6 255 Pilot Harness NVU (On-Ground-Vision-Device) IL-117 Radar SU-25 SU-25 UB Tunguska (3 x 4) 9M 331M Missile Barrels 30 mm Ammunition 30 mm 2V1101 Repair and Maintenance Vehicle 9K38 IGLA Missile 9K38 Launcher Mobile Testing Station GAMA 68 N6E Spare Parts В правом нижнем углу листка было накорябано от руки по-английски: Get it, M.F.? – а рядом по-русски другим почерком: «Соси!» Впрочем, последняя буква этого лаконизма могла быть задумана как «к», и тогда словечко просто оказывалось четырехзначным эквивалентом русского трехзначного на «х». |
