За время нашего отсутствия в лагере ничего особо не поменялось, да и что могло измениться за пятнадцать минут? Бойцы разгрузили вайюров и только начали устанавливать шатёр для главы отряда.

Через час все расселись вокруг костра. По кругу пошла фляга с каким-то пойлом. Похоже, эта традиция существует во всех обитаемых мирах. Каждый воин говорил пару фраз о прошедшей битве с миргалами и прикладывался к ёмкости.

— За отважных воинов Риналы Животворящей, — приподнимая флягу, произнёс я, — Только благодаря их навыкам и родовой силе, мы сегодня выжили и можем отпраздновать победу.

Кроме Донзы меня никто не понял, но парень быстро перевёл остальным мои слова и воины одобрительно загудели.

Я сделал пару больших глотков и едва не выплюнул на траву желудок. Ваари весело заржали и Ротхар тут же забрал драгоценную ёмкость из моей слабеющей руки. Глаза расфокусировались. Костёр стал неспешно кружить по поляне.

Во время службы какую только дрянь не доводилось пить, но местный напиток даст фору даже чистому спирту. В голове зазвенело, а я вдруг вяло подумал, что в последний раз ел ещё утром. Веки налились тяжестью и я осторожно, словно боясь промазать, прилёг на землю.

Сознание плавало в алкогольном дурмане. Перед глазами мелькали картины древних руин, ужасные чудовища и эпизоды недавнего боя с тёмным магом или воином, кто их разберёт? Под тихие разговоры наёмников я очень быстро провалился в крепкий глубокий сон. Донза укрыл моё неподвижное тело одеялом, но этого я уже не почувствовал.

Утро началось с чудовищной, просто разрывающей череп головной боли. Я открыл глаза. Закрыл. Снова открыл и несколько минут собирался с силами, чтобы сесть. Ощущения были как после многодневного запоя. Рот настолько пересох, что я не мог до конца его закрыть. Язык распух и безжалостно царапал нёбо. Я вспомнил о пропущенном ужине и еле сдержал стон.

Мысли о еде спровоцировали настоящую бурю во всём организме. Желудок умолял не пихать в него ничего или он вернёт это обратно. Мозг требовал новую порцию энергии. Остальные органы пребывали в прострации после шоковой алкогольной перегрузки.

Я с огромным трудом сел. Отбойные молотки в висках чуть сместились и начали безжалостно долбить в затылок и темя. Голова весила в несколько раз больше обычного и постоянно норовила упасть набок. Твою мать! Вот и нахрена я вчера пил? Ведь два глотка же всего!

В таком состоянии меня и застал мерзко улыбающийся Ротхар. Я уже предчувствовал бесконечный поток острот по поводу вчерашней попойки. От объёма выпитого до моей вполне закономерной реакции. Но воин сумел меня удивить.

— Держи, — он протянул мне небольшую чашку с густой жижей.

Я принюхался и едва не проблевался. В ноздри шибанула омерзительно кислая вонь какой-то невообразимой дряни. По измученному сознанию ударил целый спектр запахов, и я даже не возьмусь сказать, какой из них был хуже.

— Что это? — сглатывая вязкую слюну и отодвигая подношение подальше, простонал я. То, что я говорил на другом языке, ничего не меняло. Смысл вопроса был и так понятен

— Тухлая моча вайюров, — предельно серьёзно ответил Ротхар, — Пей давай, а то ещё двое суток в таком состоянии пробудешь. Кашгир на пустой желудок лакать это тебе не браги хлебнуть. Хорошо, что не отравился ещё.

— Сам пей мочу эту, — прохрипел я в ответ и снова отодвинул протянутую чашку. В этот момент я был полон решимости сдохнуть, но не уступить, — Мне бы воды.

В этот момент, как божественное сияние, на меня снизошло откровение. Прямо под боком хранился источник драгоценной влаги. Я судорожно схватился за свою флягу, но Ротхар перехватил мою руку и снова подсунул мне вонючую жижу.

— Нельзя тебе воды, — хмуро произнёс Ротхар, — Только хуже станет.