|
Не гнушались и редкими в те годы туристами и бизнесменами. С эпохой Сахаровского связано также и начало заката внешней разведки КГБ. Десталинизация советского общества имела разрушительный эффект на вербовочную базу разведки. После хрущевских разоблачений преступлений режима от него отшатнулись миллионы людей на Западе и на Востоке. Не успевшую еще затянуться рану разбередила «пражская весна» и вторжение советских войск в Чехословакию. Гордиевский достаточно подробно останавливается на драматических перипетиях августа 1968 года. Он раскрывает неблаговидную роль КГБ, систематически дезинформировавшего руководство СССР о существе происходивших в Чехословакии процессов, рассказывает о фабрикации свидетельств, якобы указывавших на наличие «империалистического заговора»; о нелегалах КГБ, расклеивавших под видом западных туристов подстрекательские листовки и воззвания к свержению коммунизма и выходу Чехословакии из Организации Варшавского Договора; о создании и «обнаружении» тайников оружия, предназначенного якобы для судетских реваншистов. Как живо напоминают эти страницы книги недавние события в нашей стране! Та же схема, та же организация - а за ними дезинформация, фальсификация, беспардонная ложь. Немало интересного найдет читатель в разделах, посвященных другим членам бывшего содружества социалистических государств, а также Китаю. Вокруг последнего в правящей кремлевской верхушке многие годы не прекращалась близкая к паранойе возня, не исключавшая превентивного ядерного удара . по ракетно-ядерным объектам КНР. Вместе с тем в общей оценке взаимоотношений СССР и стран ОВД Гордиевский преувеличивает серьезность высказывавшихся мнений о ненадежности восточноевропейских союзников и желании побыстрее с ними распрощаться. Для ЦК КПСС и КГБ социалистический лагерь был материальным воплощением всепобеждающего марксистского учения, главным приобретением после Второй мировой войны, и ими делалось все, чтобы этот лагерь не распался. В этом же контексте необходимо рассматривать и шаги, которые предпринимало брежневское руководство для расширения сферы советского влияния в Азии, Африке и Латинской Америке. Описывая деятельность советской разведки в странах третьего мира, Гордиевский допускает ряд неточностей и преувеличений. Это касается, в частности, «успехов» ПГУ в Египте. Между тем, для резидентуры КГБ в Каире явилось шоком и полной неожиданностью решение президента Садата денонсировать договор о дружбе и сотрудничестве с СССР. Вадим Кирпиченко, возглавлявший тогда резидентуру, не воспринял всерьез точку зрения специалиста по Ближнему Востоку Евгения Примакова, предупреждавшего, что Садат готовится к разрыву с Москвой. Не соответствует действительности и утверждение, что Сергей Голубев был резидентом в Каире до Кирпиченко и эффективно работал с начальником египетской разведки Сами Шарафом. Из наиболее примечательных эпизодов деятельности Голубева в тот период было его задержание в пьяном виде египетской полицией и учиненный им дебош в полицейском участке. Есть в книге и другие неточности, обусловленные как недостаточной осведомленностью авторов в ряде вопросов, так и добросовестными заблуждениями, вытекающими из повторения без должной проверки и оценки некоторых тезисов перебежчиков из числа офицеров КГБ. Например, весьма некритично подается утверждение бывшего сотрудника КГБ в Лондоне Олега Лялина, сбежавшего в 1971 году, о якобы имевшемся задании Центра следить за перемещением по стране крупнейших английских государственных деятелей с целью их возможной ликвидации. |
