Это управление занимается только серьезными делами. Сравнительно мелкие проступки разбирают управление кадров и инспекция по личному составу в инспекторском управлении ФСБ, которое по указанию директора проводит служебное разбирательство. Чекисты тоже теряют оружие, попадают в дорожно-транспорные происшествия или даже ввязываются в драки… Генерал Смирнов говорил журналистам, что наибольшую опасность представляли попытки коммерческих структур подкупить офицеров госбезопасности. Он полагает, что этим пользуются иностранные разведки, которые внедряют в коммерческие структуры своих людей, а уж те умело выманивают информацию из сотрудников Федеральной службы безопасности.

Статс-секретарем и заместителем директора ФСБ был назначен Владимир Шульц. Он в 1972-м окончил Ленинградский университет, доктор философских наук, профессор. В госбезопасности служил с 1992 года в должности заместителя начальника питерского управления, потом возглавил академию ФСБ.

Начальником Федеральной службы охраны стал еще один выходец из Питера — Евгений Алексеевич Муров. Он сначала служил в разведке, а в 1992-м сменил стезю и перешел в контрразведку. Он работал в Санкт-Петербурге, возглавлял различные райотделы, вырос до заместителя начальника областного управления.

После его назначения на пост главного охранника журналисты заговорили о том, что Путин повсюду расставляет лично известных ему людей.

— Да, у Владимира Владимировича очень много знакомых и приятелей, — ответил Муров. — И тем не менее в свою команду он берет только тех людей, которых знает как профессионалов.

При Патрушеве летом 1999 года Владимирское управление ФСБ затеяло громкую проверку фирмы, которая принадлежала жене Юрия Лужкова. К этому времени московский мэр уже заявил о своем участии в предвыборной борьбе, и внезапная инициатива владимирских чекистов была воспринята как ответный удар, хотя на Лубянке это отрицали. Проверка закончилась ничем, но определенный ущерб репутации Лужкова был нанесен.

Назначение Патрушева совпало с началом второй чеченской войны.

Вторжение чеченских боевиков в Дагестан готовилось несколько месяцев, если не лет. Военные потом с раздражением говорили, что там были созданы долговременные оборонительные сооружения, и возмущались поведением местных властей, которые ничего не замечали. Удивлялись, как это Федеральная служба безопасности проморгала подготовку вторжения в Дагестан? Но в горячке тех дней эти вопросы так и остались без ответа.

Когда проникшие в Дагестан боевики были уже почти уничтожены, в Москве и в других городах прозвучали взрывы. Это были хорошо подготовленные террористические акты. Погибло несколько сот человек.

С первой же минуты все исходили из того, что это дело рук чеченских боевиков.

Осенью 1999 года военную операцию против Чечни поддержали почти все политические силы в стране. Террористические акции в Москве и других городах сыграли огромную роль в мобилизации общественного мнения, которое увидело в Путине человека, способного защитить страну от террора. Вторая чеченская война сыграла решающую роль в избрании Путина президентом.

И работники ФСБ постоянно повторяли: «У нас не возникает сомнений, что организовали эти взрывы чеченские полевые командиры». Да, сомнений вроде ни у кого не было. Но личная убежденность — это не доказательство для суда. Все ждали, что ФСБ достаточно быстро сумеет раскрыть эти варварские преступления и назвать имена организаторов и исполнителей.

Тут явно действовали профессионалы. Эти взрывы не были ответом на поражение боевиков в Дагестане. Взрывы готовились загодя. Когда один теракт следует за другим, это и есть классическая стратегия напряженности. Это попытка запугать целую страну.

Если взрывы — дело рук чеченских боевиков, то это означает, что из всех видов терроризма мы столкнулись с худшим.