До красивой резной двери оставалось еще шагов пять, как над козырьком виллы вспыхнула лампа и на пороге дома появился невысокий пожилой мужчина в темном костюме.

— Добрый вечер, Семен Кузьмич, — произнес он по-русски.

Цвигун молниеносным движением выхватил из-под мышки пистолет и наставил его на хозяина.

— Кто вы?

— Давайте пройдем в дом, — мягко предложил мужчина. — Обещаю вам, что я отвечу на все ваши вопросы и без… этого, — мужчина брезгливо кивнул на оружие в правой руке Цвигуна.

— Идите в дом, — коротко бросил Цвигун, даже не думая прятать пистолет. — Я за вами…

Дверь вела в довольно просторный холл, в котором почти не было мебели. Половину стены занимал выложенный красным кирпичом камин, противоположный угол комнаты — белый кабинетный рояль. Мужчина уверенно проследовал в сторону небольшого дивана, сел и небрежно забросил ногу на ногу. Цвигун, закрыв за собой дверь на внутреннюю задвижку, остался стоять у входа с пистолетом.

— Кто вы? — негромко повторил свой вопрос Цвигун.

— О, у меня очень много имен, уважаемый Семен Кузьмич, — улыбнулся мужчина. — Впрочем, ни одно из них вам ничего не скажет. Но, очевидно, вам известно мое кодовое имя, в противном случае вы вряд ли приехали бы в такую даль…

— Назовите его, — приказал Цвигун и сделал выразительный жест пистолетом.

— Абитуриент.

— Как я могу это проверить? Где гарантии, что вы тот, за кого себя выдаете?

— Гарантии у меня вот здесь, — Долгопольский похлопал себя по карману пиджака. — Это документы, которые вам так нужны…

— Почему Никифоров ничего мне не сказал о том, что вы окажетесь в Венгрии? — глухим голосом осведомился Цвигун.

— Простите, а когда вы его видели в последний раз?

— Мы распрощались с ним вчера, в десять вечера.

— Следовательно, вы не знаете, что сегодня утром генерал-лейтенант Степан Федорович Никифоров покончил жизнь самоубийством непосредственно в кабинете начальника ГРУ генерала армии Коновалова… — Абитуриент не спрашивал, он просто констатировал, упиваясь изумлением на лице Цвигуна.

— Откуда вы можете это знать, Абитуриент? Если даже я ничего об этом не знаю.

— У меня свои источники получения оперативной информации, — спокойно ответил резидент. — И, судя по тому, что вы, генерал-лейтенант Цвигун, не в курсе дела, эти источники надежнее и оперативнее ваших. Не расстраивайтесь, так часто бывает…

— Когда вам позвонил Никифоров?

— В Москве был второй час ночи. В Гааге, соответственно, двенадцатый.

— Но он же не мог знать, что случится утром!

— По-видимому, что-то чувствовал, — пожал плечами Долгопольский. — Или предчувствовал. Но, как бы то ни было, он позвонил и сказал, чтобы я немедленно выезжал в Венгрию. И повторил: «Немедленно!»

— Почему именно в Венгрию?

— Разве ваше появление здесь, среди ночи — не исчерпывающий ответ?

— Вы восприняли этот звонок как сигнал тревоги?

— Я привык доверять Центру, уважаемый Семен Кузьмич, — процедил Долгопольский. — Почти сорок лет нелегальной работы за рубежом — что-то да значат! Как я понимаю, весь сыр-бор разгорелся из-за этих документов…

— Откуда вы знали, что они предназначены мне?

— А кто вам сказал, что я знал? — минуты полторы резидент методично жевал губы. — Я ничего не знал. Даже тогда, когда Никифоров дал свое добро на проверку этого пакета и я внимательно ознакомился с его содержанием… — Абитуриент вытащил из внутреннего кармана пиджака желтый конверт и небрежно швырнул его на низкий журнальный столик.