— В чьем сознании?
— Юджин, скажи, ты меня уважаешь?
— Бесконечно, шеф!
— Тогда отвези меня куда-нибудь, где есть душ, зубная паста и постель. Желательно с подушкой…
После этой исторической фразы я отключилась.
36
Амстердам. Отель «Кларин»
1 января 1978 года
…Открыв глаза и боясь пошевельнуться, я мучительно долго вспоминала, кто я, где я и, главное, что со мной? Классические примеры амнезии, о которых я когда-то читала в медицинской и детективной литературе, явно не подходили к моему случаю. Потому что чувство свободы и какой-то внутренней легкости было при мне. Я помнила, что все кончилось хорошо, следовательно, о памяти в целом тревожиться было нечего. Но вот что именно кончилось хорошо и откуда эта легкость, я вспомнить не могла. И потому предположила самое ужасное — что попала в автокатастрофу и теперь, со множественными переломами конечностей и черепа, лежу в больничной палате, упакованная в гипсовый корсет. Ощущение усиливалось идеально белым потолком над головой, даже без намека на родные трещины и облупленную штукатурку.
— Эй! Что пьют в России с похмелья?..
Заложив руки за спину, Юджин стоял возле моей кровати и очень напоминал студента-медика, впервые попавшего в анатомический театр.
— Мужчины или женщины? — хрипло спросила я, радостно сознавая, что вспомнила почти все.
— Женщины.
— Мышьяк.
— Помогает?
— При вскрытии врачи обычно утверждают, что средство надежное.
— Держи, это тебе вместо мышьяка… — Юджин повернулся, приподнял с тумбочки небольшой, похожий на табуретку с короткими ножками полированный столик, заставленный разнокалиберными блюдцами, розетками и чашками, и аккуратно установил его где-то на уровне моего живота.
Если вам известно понятие «ступор», то именно оно полностью описывает мою реакцию.
— Юджин! — вскричала я дурным голосом. — Что это?
— Это? — он почесал в затылке. — Кофе, апельсиновый сок, гренки, джем, масло, сливки…
— Я хочу открыть тебе страшную тайну.
— Знаю: ты не девица.
— Ну, во-первых, ты хам. А во-вторых, я видела это только в кино!
— Что «это»? Апельсиновый сок?
— Завтрак, который подают женщине прямо в постель, дурачок!
— Ты меня разыгрываешь, Вэл?
— А ты хочешь сказать, что в Америке все мужчины с утра приносят женщинам завтрак в постель?
— Такой информацией я не располагаю.
— Будешь завтракать со мной?
— Давай обменяемся страшными тайнами.
— Знаю: я у тебя первая женщина в жизни.
— Эта тайна сокровенная, — улыбнулся Юджин. — А страшная заключается в том, что пока ты спала, да еще и храпела, я вдруг почувствовал ужасный голод и успел перекусить.
— Ну и зря! — я отпила обжигающий кофе и почувствовала, как все в моей голове окончательно становится на место. — Я бы тебе бутерброд сделала.
— Действительно, зря, — кивнул Юджин. — Но кто мог предположить, что ты на это способна?
Я швырнула в него туго скрученную салфетку, промахнулась и в считанные секунды уничтожила все съестное.
— Сигарету?
— Если ты останешься таким же хотя бы три месяца, то — клянусь! — я нарисую тебя в виде иконы, повешу в укромный уголок и буду бить тебе поклоны каждое утро.
— И каждую ночь. |