Но главным фактором, обеспечивающим удивительную живучесть «Ми-28», была взаимозаменяемость одних элементов другими, многие агрегаты и системы вертолета были дублированы. Двигатели, например, были разнесены так, что между ними умещался главный редуктор. Лопасти несущего и хвостового винтов были изготовлены из композиционных материалов, отличающихся высочайшей прочностью при повреждениях.

Если бы вертолет все же был сбит на малой высоте, то экипаж, даже не успев покинуть машину с парашютами, мог уцелеть благодаря надежной системе пассивной защиты, обеспечивающей выживание летчикам при возникновении аварийной ситуации, завершающейся, как правило, ударом о землю с вертикальной скоростью до 12 метров в секунду. Основу этой системы защиты составляли неубирающиеся в полете шасси с двухкамерной амортизационной стойкой и энергопоглощающие кресла.

Благодаря наличию специального технического отсека, в котором легко размещались два человека, «Ми-28» мог также использоваться для эвакуации с поля боя экипажа другого сбитого вертолета.

«Или незнакомого тебе человека из ниоткуда, – подумал майор Жгутов, привычно оглаживая бритый череп. – Человека, который чем-то не угодил генералу Конягину». Уж кто-кто, а он сегодня нуждался в помощи, этот мужик, рассчитывающий, что его вытащат из чеченского пекла. Он и его баба. Но майор Жгутов ничем не собирался им помогать. Наоборот.

– Давай на разворот, – приказал он пилоту. – Зайдешь на этот пригорок на бреющем, над ним зависнешь, по моей команде сядешь. Все ясно?

– А хрен ли тут разворачиваться? – удивился пилот. – Я и так готов произвести посадку.

– Задницей на сковородку, – сказал ему майор. – Разворот нужен для захода на цель, умник.

– Вы собираетесь стрелять?

– А ты до сих пор не понял?

– Но я так понял, что мы должны забрать эту парочку, – занервничал пилот. – Я думал, они со спецоперации возвращаются.

– Индюк тоже думал, – буркнул майор Жгутов, глядя сверху на своих будущих жертв.

Мужчина стоял на широко расставленных ногах, с рюкзаком за спиной, с двумя автоматами слева и справа. Девушка в розовой юбчонке, высунувшаяся из-за камней, отчаянно махала руками: вот она я, убейте меня скорее, дяденька майор. Тени, отбрасываемые обоими, были по-утреннему четкими и длинными. Одна неподвижная, мужская. Вторая суетливая, женская.

– Лично меня карьера думающего индюка не привлекает, – убежденно произнес Жгутов. – Мы в армии не для того, чтобы обсуждать приказы, а для того, чтобы их выполнять. Так что разворачивайся. Скорость набирать не надо. Просто веди машину на бреющем. Остальное моя забота.

– Блядство, – выругался пилот, выполняя распоряжение. – Только вчера все внутри вылизал, надраил.

– И что? Зачем ты мне это рассказываешь?

– Так кровищи от этой парочки натечет! Два трупа – не шутки. Ведро крови.

– «Груза 200» не будет, – успокоил его Жгутов. – Вещички заберем и всех делов. Трупы никому не нужны.

– А кто они, эти двое? – повеселел пилот. – Предатели? Пособники террористов?

– Именно так. Во всяком случае, мне приказано считать их таковыми.

– Может, тогда я их сам?

«Ми-28» был вооружен З0-миллиметровой пушкой, аналогичной тем, которые устанавливаются на «коробочках» – боевых машинах пехоты.