Ох, и помотал же тот Олегу нервы! Надменный, упрямый, как горный баран, Беслан для начала сбил цену генеральского компьютера втрое, а потом заявил, что обмен должен быть произведен на его территории.

– Что за территория? Как вас найти? – спросил Олег.

– Ты до сих пор не догадался? – удивился Беслан. – Приедешь в Ичкерию. Здесь встретимся.

– Нашли дурака! – нервно хохотнул Олег. – Кто в вашу Ичкерию попрется?

– Ты. Хочешь жить – приезжай. Не хочешь – оставайся дома. Тебя найдут. Скоро.

– Эй, что за дела? Мы так не договаривались!

– Договаривались, – холодно возразил Беслан. – Ты сказал, что продаешь товар. Я сказал: покупаю. Держи слово, если ты мужчина. Иначе плохо будет. Очень.

– Но…

– Перезвонишь не позже чем через сутки. Скажешь, когда тебя встречать и где. Деньги готовы, расчет на месте. Все.

В трубке заныли сигналы отбоя.

Почертыхавшись, Олег принялся лихорадочно обдумывать сложившуюся ситуацию. Отказываться от сделки нельзя, ехать в Чечню на машине – тоже. Там на каждом километре блокпосты понатыканы, а между ними разбойники с большой дороги шастают – прирежут и не спросят, как звали. Пришлось срочно звонить в железнодорожные кассы, наводить справки. Поездка в город-герой Грозный отпадала сама собой – составы туда ходили только один раз в неделю, все билеты были разобраны на два месяца вперед. Оставался единственный вариант: поезд сообщением Москва – Гудермес. В нем-то теперь Олег и ехал, снова и снова прокручивая в голове предстоящую комбинацию.

В лицо его чеченские боевики не знают, им известно лишь время прибытия. Он, правда, сказал Беслану, что опознать его можно будет по спортивной сумке с надписью «Найк», но на самом деле эта сумка покоится в другой – нейлоновой, клетчатой, каких на любом вокзале навалом. Олег не лох, он все просчитал заранее. Встреча с человеком Беслана произойдет за тридцать минут до отправления поезда на Краснодар или на Ставрополь, откуда до границы с Украиной рукой подать. Не в темной подворотне, не на каком-нибудь пустыре, а возле железнодорожных касс, где полно народу, где патрули с собачками ходят, где просто так к человеку с пушками не подступиться. Именно туда заманит Олег парламентера выставленной напоказ сумкой.

Судя по тому, как загорелся Беслан при упоминании фамилии Конягина, генеральский компьютер представляет для боевиков немалую ценность. Разумеется, они бы с удовольствием кинули какого-нибудь незадачливого лопушка, но если такой возможности им не представится, то денежки будут выплачены, деваться им некуда. Олега на мякине не проведешь, он стреляный воробей. Каждый свой шажок просчитал, даже билет приобрел плацкартный, чтобы надежней затеряться среди народа. Из Гудермеса тоже придется ехать без удобств, но зато потом… Буйство глаз и половодье чувств!

Олег опять уставился на циферблат своих часов. Через несколько часов Ларискин дед вернется с охоты, сунется в свой кабинет, а там любимая внучка его дожидается, с перерезанным горлом. Н-да, неприятный сюрпризец. Если старик на месте от инфаркта не загнется, то непременно поднимет тревогу. Поднимется переполох, начнется кутерьма. Как в том детском стишке: ищут пожарные, ищет милиция… Олег нервно хихикнул. Ищите-свищите ветра в поле.

Олег уже скособочился и свесил вниз затекшие ноги в элегантных белых носочках, когда неожиданный толчок состава швырнул его вперед, будто камень из пращи. Удар грудной клеткой о противоположную полку, неуклюжее падение на пол, растерянное хлопанье глазами. Все произошло быстро, слишком быстро, чтобы сообразить, что к чему.

Сидя на грязном коврике посреди всеобщего столпотворения, Олег сфокусировал взгляд на рыдающей рядом девчушке и попытался ее успокоить:

– Ну-ну, все в порядке, что ты… Не надо плакать…

– Стьясна-а-а, – пожаловалась она.