– А Алиса? Что именно ей придется сделать?

– Не забивай себе голову вещами, которые тебя не касаются. Звони домой. Впрочем, я не настаиваю. Если хочешь, просто попрощайся с любимой женой, скажи ей, что больше она тебя никогда не увидит. Или попроси ее приехать сюда и сделать то, что ей будет велено. – Руслан уже не ласкал плечо собеседника, а мял его, давая понять, какое оно в сущности нежное и хрупкое. – Как видишь, у тебя по-прежнему есть выбор. Так что решай сам.

Оставив Сундукова в покое, Руслан отвернулся, прекрасно зная, что решение давно принято. В тот самый момент, когда артист упомянул имя своей жены. Фактически он сдал ее, подставил вместо себя. Теперь разыгрывает терзания, чтобы не выглядеть законченным подонком и трусом. Что ж, знакомая поза. В нее становятся почти все, кто предает своих близких. Главное, делать вид, что ничего особенного не происходит.

Дождавшись, пока Сундуков закончит разговор по мобильному телефону, Руслан поощрительно улыбнулся ему и спросил:

– Ну что, скоро ты познакомишь меня со своей женой?

– Алиса приедет часа через полтора, – поведал Сундуков, заламывая пальцы, суставы которых щелкали, как кастаньеты. – Даже не знаю, правильно ли я поступил? Что теперь будет?

– Э, нашел о чем беспокоиться. Мы ведь теперь друзья, пх! – Руслан добродушно хрюкнул. – Поэтому, когда Алиса явится, мы для начала посидим за столом, пообщаемся, познакомимся поближе и… – он хитро прищурился, – и, может быть, даже споем. Одну из тех хороших старых песен, которые ты еще сегодня не любил, но теперь полюбишь, обязательно полюбишь. А пока что разомнемся немного. Только ты да я, да мы с тобой, да?

– Не понял, – пролепетал все прекрасно понявший Сундуков. Судя по его изменившемуся лицу, парень явно имел соответствующий опыт, и он, этот опыт, был каким угодно, только не приятным.

– Не прикидывайся целкой, – сказал Руслан, гася улыбку. – Скидывай штаны.

– Зачем? – вскричал несчастный Сундуков, глядя на него глазами затравленного зверя.

– Сам знаешь, зачем, – скучно произнес Руслан. – Не мне тебя учить.

– Да что же это такое, а? Вы все сговорились, что ли? Куда ни сунься, всюду одно и то же: «снимай, Ник, штаны»… Я вам что, нанимался?

– Конечно.

– Неужели? Когда это, хотелось бы мне знать?

– А когда кудельки свои всякой дрянью стал мазать. Когда щечки нарумянил да глазки подвел… Так что хватит языком попусту болтать, – прикрикнул Руслан, рассеивая последние сомнения гостя. – Для твоего языка сейчас другое занятие найдется.

– Неужели без этого никак обойтись нельзя? – заныл Сундуков.

Если он и рассчитывал разжалобить хозяина, то совершенно напрасно. Потому что в ответ прозвучало жесткое:

– Нельзя. Это просто нехохобходимо.

Воистину воскрес

В распахнутую балконную дверь проникала вечерняя прохлада, а вместе с ней запахи листвы, бензиновой гари и щей, которые то ли прокисали, то ли готовились где-то по соседству. Еще влажные обои неопрятно пузырились на стенах комнаты, по углам собрались дрожащие сугробики тополиного пуха, а сдвинутая мебель довершала картину полного раскардаша. Хвату было неприятно, что незваный гость видит, в каких убогих условиях проживает отставной капитан спецназа ГРУ. Как-никак генерал, если верить предъявленным документам.

Какого лешего ему тут понадобилось? По какой причине он предпочел встретиться в неофициальной обстановке? Каким образом вышел на Хвата и почему обратился к нему, вместо того чтобы отдать приказ соответствующему подразделению? Слишком много вопросов, на которые пока нет ответа.