– Не надо.

– Тогда я закончу. Бильдебергский клуб для некоторых – нечто мифическое, аморфное. Но мы-то с тобой знаем, что это совсем не так. Подавляющее большинство важных международных вопросов решается там, кулуарно, среди политиков, олигархов, банкиров, у которых зачастую рыльце в пушку. Мало кому хочется терять свои деньги. К чему я это? Можно много разглагольствовать, а на практике ничего не делать. Многие работают вот так, на прессу, ради сиюминутного пиара. А можно втихаря что-то обговорить на междусобойчике, и это решение спровоцирует мировое цунами. – Фрай поднялся из-за стола. – Да, кстати, Василий Николаевич. Добавлю еще кое-что. Ты единственный федеральный министр, который не имеет личной охраны. Это тоже отличает тебя от прочих чиновников подобного уровня. Прошу тебя, подумай об этом.

– Я подумаю, – сказал Кольцов и крепко пожал руку своему помощнику по безопасности. – Огромное спасибо за то, что пришел.

Он проводил друга до двери, потом шагнул к большому окну, за которым накрапывал дождик, и подумал, что Виталий прав. Он не такой, как другие. Своим настойчивым упорством, целеустремленностью и безграничной работоспособностью Кольцов раздражал многих важных особ. Они ненавидели его за нетерпимость к бездельникам, непрофессионалам и назначенцам, поставленным на должности с целью реализации своих меркантильных планов.

Вероятно, для таких людей смещение Кольцова с должности стало бы весьма приятным и значимым праздником. Особенно сейчас, когда после взаимного обмена санкциями министерство, возглавляемое им, начало усиленно продвигать в жизнь ту самую идею, которая так часто озвучивалась политиками, склонными к популизму.

Кольцов представил в правительство программу, в соответствии с которой частным фермерам предоставлялась широкая свобода действий. Он настаивал на избавлении их от гнета закупщиков. И дело сдвинулось. Маховик завертелся, пусть и со скрипом.

– Бильдебергский клуб, говоришь? – пробормотал Василий Николаевич.

Моросящий дождь превратился в ливень.

Он снова сел за доклад, погрузился в цифры и через несколько минут забыл о недавнем разговоре.

Конфликт в салоне красоты

После обеда Артем навел справки о Лилии Ганакян, вдове коммерсанта, погибшего в результате взрыва. Она оказалась директором салона красоты, расположенного в Зеленограде. Свое заведение женщина, не мудрствуя лукаво, окрестила собственным именем.

Павлов бегло взглянул на часы. Можно было отправиться к ней или же навестить Осокина. После недолгого размышления адвокат остановился на первом варианте. Тем более что этот страшный злодей никуда из СИЗО пока не денется. Со своим новым подзащитным он встретится завтра, а вот к супруге убитого у него имеются кое-какие вопросы.

«Кому выгодно подставить Осокина? – задал он вопрос самому себе, заводя свой «Ягуар». – Если, конечно, Осокин в действительности не совершал то, в чем его обвиняют. Любое преступление имеет цель и мотив. Даже маньяк, убивающий жертву, руководствуется некими идеями и соображениями, зачастую дикими, необъяснимыми с точки зрения нормального человека. Но они есть».