─Но ты потеряла…

─Не надо, ─повторила я, затем, пошатываясь, поднялась, опасно балансируя на одной ноге. ─Нам нужно зайти глубоко в воду.

Он вскинул брови, но встал. ─В этом озере можно закоченеть.

─А что, если я пообещаю держать тебя разгоряченным?

Улыбка заиграла на его полных губах. ─Соблазнительно, но давай посмотрим фактам в лицо, ведь холод отрицательно скажется на лучших частях меня.

─Озеро не будет так воздействовать на тебя. Поверь мне, ─мягко сказала я.

Он мгновение изучал меня, серьёзные голубые глаза противоречили улыбке, растянувшей его губы. ─Почему это так важно?

─Потому что это традиция в семьях морских драконов.

Я заколебалась, зная важность того, что сейчас произнесла, и, надеясь, черт возьми, на то, что я правильно истолковала все, что я чувствовала и видела в нём.

─ Когда один морской дракон умирает, мы чествуем окончание его или её жизни путем создания другой.

─Ах, ─он легко тронул мою щеку, затем его пальцы опустились к моим губам. Моё тело затрепетало под его прикосновениями, желание распространилось подобно пожару. ─Я вижу.

─Правда? ─спросила я, мой взгляд внимательно исследовал его. ─Это будет создание жизни между нами, и ребенок будет связывать нас больше, чем какие-либо слова. Готов ли вор к такой ответственности? Готов ли, чтобы я стала постоянной частью твоей жизни?

─Вор был без пяти минут конченый человек, пока женщина с дикой прической не решила броситься под машину посредине орегонского шоссе.

Он улыбнулся, и все было в его глазах, все его чувства. Любовь, страсть, необходимость. Это было прямо там, свирепость, сияющая в блеске его глаз. И боль в моем сердце немного ослабла, потому что пока я теряла своих родителей, я обрела кое-кого ещё. Возлюбленного, собеседника, друга. Человека, который будет со мной, останется со мной, несмотря ни на что и до конца моих дней.

─Ты не сможешь сбежать от меня, даже если захочешь, ─добавил он, затем наклонился вперед и поцеловал меня, ─Ты дополняешь меня, Дестини. Нет другого места, где бы я хотел быть, и нет ничего другого, чтобы я хотел делать, кроме того, чтобы входить в воду с тобой и чествовать жизнь твоей матери. Я просто хочу, чтобы здесь не было так чертовски холодно.

Я засмеялась, будучи блажено и безумно счастливой впервые за многие годы, и закинула руки вокруг его шеи. ─Боже, я так рада, что ты сказал это, потому что я влюблена в тебя уже, кажется, вечность. Я была чересчур растеряна, чтобы сказать что-нибудь.

Он поцеловал меня, мягко и медленно и, ох, так великолепно, а затем я помогла ему раздеться. Когда он стал полностью обнажен, мы вошли в воду ещё глубже. Было холодно, хотя мне было все равно, и ему, похоже, тоже.

Он притянул меня ближе. Я встала напротив, обернув руки вокруг его шеи, и снова поцеловала, сильнее и яростнее, пока не закружилась голова, и я не знала, было ли это от нехватки воздуха или от чистейшего счастья.

После этого казалось, будто его прикосновения и губы повсюду, подпитываемые настойчивостью и наполненные страстью. Я позволила пальцам блуждать по моему телу, давая его великолепному телу полную свободу действий. Прикасалась к нему и дразнила, так же, как это делал он. Глубинная жажда цвела и росла, становясь сладкой агонией, от которой я застонала, выгибая спину, стесненная его прикосновением, яростно желающая его так, как я ничего еще не желала в жизни.

Наконец, он скользнул глубоко внутрь, и это ощущение казалось таким хорошим, таким правильным, что я могла только стонать. Я обхватила Трея ногами, плотно удерживая его напротив себя, желая каждую его частичку. Он обернул свои руки вокруг меня и наклонился вперед, нежно целуя мой нос.

─Именно такой я всегда буду помнить тебя, ─мягко сказал он, его голубые, цвета утреннего неба, глаза светились дикостью и желанием. ─С темными водой за спиной и жаром страсти на лице, с силой рассвета, сверкающей в твоих глазах.