– Получай, сука! – взревел Брут, подбадривая себя, и бросился вниз по лестнице.

Татьяна закричала.

Пустая бутылка пришлась кстати. То ли сама прыгнула в руку, то ли Волгин ее подхватил с пола – и успел встретить противника на повороте лестничного марша, вложив энергию движения и вес тела, ударил донышком в висок.

Стекло разлетелось. Брут был почти оглушен, но не остановился, и опер, разворачиваясь слева направо, чиркнул «розочкой» по лицу. За долю секунды успел разглядеть, как повисла на лоскуте кожи верхняя губа, обнажив четыре сохранившихся зуба, впаял ногой в пах и, на отходе, саданул верхней частью бутылочного горлышка сверху вниз по черепушке, в самую уязвимую его точку.

Брут рухнул, перегородив дорогу Парамоше и деморализовав его своим разорванным хлебалом.

– Стоять! – рявкнул Сергей, обозначая движение вперед. – Пристрелю, бля! Коля, сюда! Ты где застрял? Сюда, быстрей!

Парамоша, прекрасно знавший, что никакого «Коли» нет и в помине, рванул вверх по лестнице. Ни напарник, ни задание его больше не интересовали. Ноги бы унести…

– Стоять! Стой, стреляю! – неслось ему вслед и эхом отражалось от стенок, но Парамоша скакал через три ступени и думал: «Врешь, не возьмешь!»

Брать его Волгин не собирался. Пощечиной выведя Татьяну из шока, одним движением вытряхнул из сумки ключи, впихнул связку в ее кулачок, толкнул к двери:

– Открывай!

Сам занялся Брутом. «Розочку» к горлу, чтоб не дергался, руками по карманам: пусто. Теперь – браслеты. Левый наручник, как всегда, заело, не хотел защелкиваться на толстом запястье, и Волгин сомкнул его, содрав лоскут волосатой кожи.

– Открыла?

– Почти…

Дубинка куда-то отлетела, наверняка скатилась вниз, но кастет крепко держался на пальцах, и Сергей выломал его, не церемонясь, после чего подтащил пленника к двери.

– Дай сюда!

Отобрал ключи. Как и следовало ожидать, она их перепутала и пихала не в ту скважину.

– Свет!

Догадалась, зажгла в прихожей. Втащил Брута, закрыл дверь. Выдохнул. Отбились, что ли?

– Дай тряпку, он же тебе все кровью зальет!

– Какую тряпку?

– Половую!!!

Веревкой спутал Бруту ноги, длинный конец пропустил под сведенными за спину руками, обернул вокруг шеи, слегка затянул. Порядок.

Метнулся в кухню, встал у окна. Осматривая двор, достал радиотелефон, набрал номер местного отделения и бросил «трубку» Татьяне.

– Дозванивайся.

– И что мне сказать?

– Скажи: «Добрый вечер…»

Во дворе спокойно. У машины – никого… Опять эти мелкособственнические инстинкты? У тачки никого, а у соседнего дома кто-то трется. С такого расстояния не рассмотреть, но в силуэте есть что-то знакомое. Спросим у «языка». Он скажет. Время есть, первый наряд появится не раньше, чем минут через десять. Как там было в кино про воздушных десантников? Командующий разрешил все приемы, кроме стрельбы боевыми… На войне мы бы нашли способ вас разговорить. Все верно – разговорим. Мы хоть и не на войне, но и не в кабинете…

Из подъезда вылетел Парамоша. Сиганул так, что только пятки сверкали. И вдалеке, за деревьями, поехало что-то большое и темное. Машина. Что характерно – без света. Неужели их дожидалась? Тогда почему не дождалась? Да и откуда у этих гопников машина?

Не будем гадать – спросим.

– Дозвонилась?

– Да.