– У налоговой инспекции ко мне претензий нет.

– Пишите, – оперативник УСБ многообещающе улыбнулся.

Когда отпустили, Волгин заехал в больницу к Хмарову. Из соображений конспирации делать этого, конечно, не стоило, но, во-первых, именно в этой лечебнице у Сергея были знакомые, и он прошел незаметно для возможных наблюдателей, а во-вторых, если Хмарова намеренно вывели из игры, то какая теперь, к черту, конспирация?

Кроме Вадима в палате дремал старичок с переломами обеих рук. Волгин поставил на тумбочку стандартный набор из фруктов и соков, присел на табуретку. Осведомитель заметил следы побоев на лице куратора и невольно улыбнулся.

– Сильно болит? – спросил Волгин.

– А куда денешься?

– Ленка приходила?

– Была. Она не при делах, факт. Ума не приложу, кто это мог быть.

– Я разговаривал с ребятами из местного отдела. У них уже случались похожие грабежи.

– Да?

– Работает одна группа…

– Подонки!

С операми, на чьей территории был избит Хмаров, Волгин, действительно, успел побеседовать, но аналогичных случаев они припомнить не могли. Нападали в этом районе как и везде, били, снимали куртки и рвали сумки, но чтобы ноги ломать – такого не случалось.

Ничего, маленькая ложь пойдет только на пользу.

– Свидетелей не нашли?

– Откуда?

Хмаров понимающе вздохнул.

– Когда-нибудь этим должно было кончиться. Можно сказать, еще легко отделался.

Из больницы Волгин поехал на работу. Посидел, разбираясь с бумагами, подремал в кресле под мерный стук дождя по подоконнику. Встрепенулся за секунду до того, как подал голос радиотелефон. Сон улетел моментально, еще до того, как послышался голос Валета:

– У меня мало времени. Комсомольская, двенадцать, сорок два. Там двое наших и Паша, его взяли час назад. К вечеру приедет Филин.

– Они с оружием? – спросил Волгин, но Валет уже отключился.

Сорок вторая квартира была на четвертом этаже. Родионов, у которого в этом доме жили знакомые, ушел на разведку. Волгин и Катышев сидели в новой «десятке» ББ, еще четыре опера и два участковых прятались в микроавтобусе, спешно вытребованном у районных экспертов. Катышев волновался, то и дело поглядывая на окна, за которыми что-то происходило: горел свет, мелькали плечистые тени. Теней было две, повыше и пониже.

– Информация верная?

– Посмотрим. – Волгин не испытывал обычного в таких случаях возбуждения, хотелось спать, и он сидел, откинув спинку кресла, следил, как сгорает в пальцах сигарета.

Родионов отсутствовал долго. Подошел к машине сзади – очевидно, из дома выбирался черным ходом и потом кружил по дворам.

– Ну что там? – спросил Катышев.

– Похоже, в точку. Хата съемная, хозяева живут в другом городе. Обычно стоит пустая, иногда но ночам заваливается компания с девочками, гуляют двое-трое суток, потом опять тишина. Сегодня, часа в два, приехали на джипе впятером. Четверо – типично бандитской наружности, и с ними дядька пожилой, то ли пьяный, то ли уколотый чем-то. Двое вскоре уехали, остальные не выходили. Телефона в квартире нет, дверь железная. Я посмотрел: дом рассыплется, она устоит; нечего и думать с той стороны подобраться.

– Да? А что тогда? В окна прыгать у нас пока оснований нет. Да и веревок не найдем.

– Надо спецназ звать. Они запрыгнут.

– А если ошибемся? Мало ли, кто кого привез… И так УСБ треплет.

– Тогда сидим и ждем.